Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

Эти районные формирования являлись исключительной заботой самих районов, которые обязывались принять все меры к размещению и довольствию отрядов исходя из средств своего района. Начальники внутренней обороны наделялись полномочиями по использованию всех возможностей для быстрой и успешной организации отрядов.

Помимо этого, районные начальники обороны должны были немедленно приступить к учету вооружения, всего имевшихся в пределах района автовеломототехнического имущества и горючего и смазочного веществ.

Донесения о ходе всех работ по укреплению районов должны были посылаться ежедневно к 21 часу в Штаб внутренней обороны Петрограда.

Начальнику артиллерии внутренней обороны Петрограда было предписано немедленно приступить к выработке плана артиллерийской обороны, а начальнику инженеров внутренней обороны – выработать план инженерных работ по укреплению города. Начальнику санитарной части внутренней обороны было поручено выработать план соответствующих санитарных работ, причем последний должен был при составлении плана исходить из принципа децентрализации всего санитарного дела, уделив максимум внимания организации по районам санитарных команд и летучек. При эвакуации больных и раненых должны были быть использованы водный транспорт по реке Неве и Северная и Ириновская железные дороги с общим направлением на Шлиссельбург; весь санитарный автотранспорт распределялся по районам.

Штаб внутренней обороны Петрограда совместно с правлением Мариинского водного транспорта мобилизовал все пригодные для дела обороны плавучие средства и через Реввоенсовет Балтийского флота получил часть боевых судов, которые затем были, согласно особым указаниям, распределены по районам. Некоторые суда из состава Балтийского флота с 20 октября уже стали обстреливать артиллерийским огнем позиции противника.

Главные телефон и телеграф были объявлены полевыми. Начальнику штаба внутренней обороны поручалось наметить места станций и взять их под особый надзор, а также установить телеграфную связь центрального Штаба внутренней обороны с районами. Высказывалось пожелание, чтобы каждый район создал свою центральную станцию и, воспользовавшись городской телефонной сетью, стремился к полевой связи. Наряду с технической связью всем районам было приказано наладить и живую связь[302].

19 октября приказом № 2 по войскам внутренней обороны г. Петрограда за подписью начальника внутренней обороны Д. Н. Аврова и вступившего в должность начальника Штаба внутренней обороны Петрограда А. А. Бобрищева было положено начало организации специального «речного партизанского отряда», который должен был находиться в непосредственном ведении начальника внутренней обороны Петрограда. Отряд[303] формировался при Петроградском речном портовом управлении Мариинской области водных сообщений в составе 6 вооруженных пароходов с их личным составом в количестве 100 человек. Денежное довольствие и обмундирование отряд получал из Петроградского речного портового управления, вооружением, снаряжением и остальными видами довольствия удовлетворялся из отдела снабжения управления начальника внутренней обороны Петрограда. Командиром речного партизанского отряда был назначен И. Г. Рудаков и его помощником – Г. А. Клемент.

19 октября вновь было созвано заседание Петроградского совета, на котором с основными докладами о положении фронта выступили Г. Е. Зиновьев и Л. Д. Троцкий. Докладчики, констатируя ухудшившуюся за последние дни обстановку на фронте, вновь призывали представителей петроградского пролетариата к напряжению всех сил и к скорейшему созданию предпосылок для оказания сопротивления врагу на случай вторжения его в пределы города. Однако данная Г. Е. Зиновьевым информация о силах противника, как и на заседании Петроградского совета от 15 октября, не соответствовала действительности. Зиновьев говорил, что:

и что эта цифра подтверждена якобы событиями последней недели[304].

Квалифицируя Северо-западную армию как «наезднические отряды налетчиков», составленные из местных уроженцев – офицеров, знающих хорошо местность, докладчик уже счел необходимым особо подчеркнуть их «превосходное вооружение», данное Англией. Не было также дано ясной картины состояния в те дни частей 7-й армии. Наряду с указанием, что «армия несколько дней переживает нечто вроде эпидемии тревоги, страха, паники», говорилось и о «небывалом подъеме настроения», ссылаясь при этом на две роты одного из стрелковых полков, расположенных в болоте, что, естественно, не давало оснований делать широкие обобщения.

Несомненно было, что противник, уступавший по численности 7-й армии, не имевший резервов и обеспеченного тыла, будет разбит перешедшей в наступление Красной армией, но это не исключало худшей возможности – удачного налета противника на Петроград, что справедливо и указывалось на заседании Петроградского совета. Информация о силах Северо-западной армии, данная вторично на заседании Петроградского совета, не способствовала, однако, своевременному принятию всех необходимых мер и порождала излишний оптимизм, базировавшийся на том, что Петроград похоронит («шапками закидает») шайку белых в 3–4 тысячи человек. Сам докладчик отмечал, что:

В качестве иллюстрации медленного темпа оборонительных работ делалась ссылка на транспорт. Некоторые эшелоны вместо срочного внеочередного продвижения простаивали на некоторых железнодорожных станциях до полутора суток. Переброска бронепоездов с Николаевского на Балтийский вокзал иногда требовала полусуток и больше. Естественно, что здесь наряду с проявляемым некоторой частью старых железнодорожных служащих саботажем имел место и недостаточный контроль низших железнодорожных служащих.

Второй докладчик, осветив общее военное положение Республики, условно допускал возможность наличия у Северо-западной армии до 10 тысяч бойцов, которые и вели наступление на Петроград[306]. Эта цифра, только взятая без всяких условностей, значительно разнилась от данных Зиновьева и приближалась к действительной численности сил белых (1-й корпус Северо-западной армии), наступавших на петроградском направлении. После заслушания докладов по текущему моменту Петроградский совет, не открывая прений, единогласно принял следующую резолюцию: