Спецназовец. Сошествие в ад - Андрей Воронин

Как он и предполагал, Гогнадзе помчался в сторону Кольцевой, чтобы побыстрее вырваться из города.

Справиться с этим грузинским молодчиком в одиночку было для Якушева делом чести, поэтому он не просил о всяких там операциях «Перехват».

Лавировать среди ночного трафика было непросто. Перестраиваясь из ряда в ряд, Якушев выжимал из своего «баварца» все, что мог, стараясь сократить дистанцию.

Буквально через пятьсот метров он наглухо завяз в пробке. Не так далеко от него застрял и «ленд крузер» Гогнадзе.

Якушев, не мешкая, выскочил из машины и с автоматом наперевес, ловя на себе удивленные взгляды автолюбителей, метнулся вперед. Его старания не остались незамеченными, и несколько пуль чиркнули по капотам машин.

Прицелившись, Якушев выпустил целую очередь по задним колесам «ленд крузера», так, чтобы наверняка.

Как по заказу, из джипа выскочили пассажиры и побежали наискось дороги, чтобы затеряться в ближайших дворах.

Стрелять на бегу было неудобно, да и могли пострадать мирные граждане, поэтому Якушев умерил свой пыл и кинулся вдогонку, срезая угол.

Их было трое. Вахтанг, обернувшись и увидев Якушева, выпустил по нему очередь.

Юрий, сделав пару кувырков, чудом спасся от смерти и больно ушиб локоть о бордюр тротуара.

Все это его только раззадорило и подстегнуло. Адреналин просто зашкаливал.

Грузины забежали в арку двора. Нельзя было медлить. Они могли кого угодно выкинуть из машины и тут же уехать. И в то же время нельзя было опрометчиво выскакивать на открытое пространство. Его сразу же грохнут.

Дистанция уже была небольшой.

– Стой! – закричал Юрий.

В ответ пуля едва не поцарапала его левое ухо.

– Ну так получай! – разозлился Якушев и нажал на спусковой крючок.

На асфальт упало несколько гильз. Один из убегавших тут же упал. Второй, завыв, начал кататься по асфальту.

Вахтанг Гогнадзе, не оборачиваясь, сделал рывок влево и выбежал из арки. Якушев знал эти места. Гогнадзе осталось выиграть сто метров, и он спасен. Затеряться в метро проще простого.

Юрий хотел было предупредить Картамышева, чтобы в метро были готовы к приему «дорогого гостя», но, наткнувшись вместо рации на обычный ремень, понял, что, увлекшись погоней, посеял ее где-то по дороге.

Якушев отшвырнул свой автомат в сторону и тоже побежал в арку.

Широкая спина Вахтанга в замызганной кожанке маячила впереди. Он уже выдохся и сбавил темп. Якушев сделал последний рывок и хотел в прыжке схватить его сзади, но Гогнадзе каким-то чудом уклонился в сторону и достал из кармана нож с выкидным лезвием.

Вокруг уже собрались люди, по всей видимости решив, что это банальная стычка на почве конфликта интересов вроде выпивки или девушки.

Вахтанг, понимая, что бежать уже некуда, с исступленной яростью кинулся на Якушева.

У Юрия все звенело в ушах. Он неудачно упал и едва успел заслонить горло рукой. Лезвие чиркнуло по его черной куртке и вспороло рукав. По руке потекла теплая кровь.

Вахтанг наскакивал на него с ножом, как окончательно рассвирепевший бойцовский пес. Ему было нечего терять.

Якушев в основном только уклонялся, желая выиграть время, чтобы нанести хороший удар.

Никаких диалогов, как любят показывать в голливудских кинобоевиках, между ними не происходило.

Уйдя резко в сторону, Якушев сделал неожиданный выпад, и раздался сильный хруст ломаемых костей. Вахтанг заорал от боли и выронил нож. Юрий повалил его на асфальт и придавил сверху коленом для большей надежности. Он учащенно дышал и держал Гогнадзе из последних сил, чувствуя, как на него наваливается отупляющая тишина и он падает в какую-то бездонную пропасть.

* * *

Когда он открыл глаза, то первым делом увидел белый потолок. Первой мыслью было вскочить с кровати и куда-то бежать, но, увидев на стуле директора ФСБ в штатском, Якушев снова припал щекой к подушке.

– Все хорошо, – улыбнулся Картамышев. – Лежи спокойно, Юра.

– Где я? – слабым голосом спросил Якушев, чувствуя, как у него кружится голова.

– В госпитале ФСБ, – ответил Анатолий Вениаминович. – Все-таки ты человек, а не машина.

Якушев посмотрел на свою перебинтованную руку.

– Это ерунда, – перехватив его взгляд, сказал Картамышев. – Царапина. Но тебе все равно надо отлежаться. Потом еще выпишем тебе путевку в санаторий. Врачи сказали, что у тебя серьезное переутомление. На твою долю в последнее время выпало слишком много событий.

– Курево, – хрипло сказал Якушев, пошевелив пересохшими губами.

– Это, брат, тебе сейчас нельзя. Вот, выпей лучше морсу.

Якушев жадно припал губами к стакану и выжидающе посмотрел на директора ФСБ.

– Гогнадзе мы взяли. И отца и сына. Их уже экстрадировали в Грузию, – ответил на его взгляд Картамышев. – К счастью, удалось предотвратить кровавую бойню. Есть, конечно, погибшие, но все равно могла случиться настоящая трагедия для обоих народов. Гогнадзе раскололись и дали нам признательные показания. Даже я не представлял масштабы этого преступления…

– А с этим что? Как его…

– Чалов? – Картамышев заметно помрачнел. – С ним ничего. Он все предусмотрел, старая бестия. Пока сверху спустили команду, он уже собрал свои манатки и улетел в Лондон. Оттуда его выкурить нереально. Наверняка там у него есть какая-нибудь недвижимость. Это для нас он преступник, а для британцев – инвестор.

Якушев ничего не ответил и поставил пустой стакан на тумбочку. Пускай все получилось не так, как он предполагал, но все-таки справедливость восторжествовала.

– Когда оклемаешься, снова полетишь в Тбилиси. Там тебя хотят сделать почетным гражданином города.

Слабая улыбка тронула губы Юрия Якушева:

– Мне и тут почета хватает.

Вскоре директор ФСБ ушел. Якушев сел на кровать и долго смотрел в окно, наблюдая за желтыми листьями, которые без остановки гонял неугомонный ветер. В голову лезли философские размышления.

Выпив еще один стакан морсу, Якушев, сам того не заметив, провалился в крепкий младенческий сон. Ему снились весенняя Москва и яркое теплое солнце.