Засекреченные приключения Шарлотты Бронте - Лора Джо Роулэнд

— Ваше Величество? — сказала я робко.

Она устремила на меня холодный неодобрительный взгляд.

— Что такое?

Я пошла в ногу с ней, сознавая, что использую близость к Ее Величеству, о какой большинство ее подданных не могут и мечтать. Она явно была против моего присутствия, но мне не приходилось считаться с этим.

— Могу ли я осмелиться поговорить с Вами?

Королева поколебалась, но затем уступила любопытству, которое я подметила на ее лице.

— Хорошо.

Я трепетала, так как была не вправе просить о милости, на которую уповала. Но, чтобы получить ее, следовало выбирать слова с великой осмотрительностью.

— Ваше Величество имеет величайшее влияние на дела всего мира, — начала я.

— Государи великих наций обладают властью за границей, а не только дома, — согласилась она с гордостью, но и с подозрением.

— И Ваше Величество обладает непревзойденной способностью использовать это влияние на благо человечества. — Мой голос дрожал, а сердце колотилось.

— Натурально, — сказала королева тоном, который запрещал мне находить в ней иные побуждения, кроме самых благородных. — А теперь будьте добры перейти к сути этого разговора.

— Да, Ваше Величество. — Я напрягла мое убывающее мужество. — Я хотела бы коснуться торговли опиумом.

— Торговля опиумом! — В ее голосе прозвучало изумление. Она никак не ожидала, что я заговорю на эту тему. Очевидно, никто не сообщил ей подоплеку преступлений Куана.

— Да, — ответила я, настолько смиренно и угодливо, насколько возможно, — я хотела бы коснуться темы его проблем с Вашим Величеством.

— Его проблем? — Она оскорбленно прищурилась. — Опиум производится на колониальных плантациях в Индии. Он ценится за бесподобные лечебные свойства, с которыми до сих пор не может соперничать ни одно другое растение, и способствовал колоссальному развитию медицинской науки. Это главный товар, который продают за границу британские купцы. Он приносит Короне примерно три миллиона фунтов ежегодного налога. Эти деньги возмещают огромные суммы, которые Британия расходует на чай, шелка и пряности Дальнего Востока.

Для меня это было новостью. Куан говорил только о зле, чинимом торговлей опиумом. Королева знала только ее благую сторону. Соблюдая осторожность, я решилась продолжить:

— Но с опиумом связано страшное зло. — Я увидела, до чего она вся ощетинилась. Как ни мало я желала рассердить ее, продолжать было необходимо ради ее детей и моих близких. — Опиум порабощает людей, которые им пользуются. Он подрывает их телесные силы, а затем нравственные устои. Он лишает их воли что-либо делать, кроме как раздобывать еще опиума, все глубже увязая в этом пороке. — Потребность открыть королеве глаза придала страстность моим словам. — Люди крадут, убивают, мучаются и умирают ради опиума. Он приносит гораздо больше зла, чем добра.

Недоверие омрачило лицо королевы. Я поняла, что, даже знай она эти факты, все равно должна была бы оберегать торговлю, финансирующую столь значительную часть деловой жизни ее империи. Она сказала:

— Быть может, вы поясните, каким образом вы почерпнули такие сведения о его вредности?

Я не могла признаться, что получила их от Куана. Я не хотела, чтобы она подумала, будто я с ним в каком-то союзе.

— Мой брат — раб опиума. Я своими глазами наблюдала его губительность.

Королева презрительно фыркнула.

— Некоторые неразумные люди злоупотребляют опиумом, некоторые злоупотребляют горячительными напитками. Неумеренность — вот причина их бед. Опиум полезен при умеренном употреблении; это законный и общепринятый медикамент. И, кстати, прекрасное успокоительное для младенцев. Я давала его собственным детям.

Моя надежда переубедить ее угасла, и все же я не отступила:

— Человек может сам решить, употреблять ли опиум, и там будь что будет! — В отчаянии я забыла про осмотрительность. — Но должно ли навязывать опиум людям, которые его не хотят, которые ввели законы, запрещающие его употребление в их стране? Британия навязывает опиум Китаю и ведет там войну, чтобы поддержать торговлю, приносящую страдания множествам людей. — Остановившись на дорожке, я повернулась к королеве лицом и сжала руки в горячем призыве. — Молю Ваше Величество положить конец этой торговле!

Я полагала, достаточно будет такой отмены, чтобы Куан удовлетворился этим и оставил бы свое намерение мстить Британии. Если я помогу ему таким образом, он, надеялась я, оставит меня в покое. Я бы не говорила с королевой так смело, не считай я это единственной возможностью спасти и мою семью, и ее.

Она попятилась от меня, негодуя на взрыв моих чувств. Ее щеки стали пунцовыми.

— Мисс Бронте, вы слишком много себе позволяете! — сказала она с великим возмущением. — Ваша вспышка не заслуживает любезности ответа, но я отвечу хотя бы для того, чтобы поправить ваше прискорбное заблуждение и укорить вас за непростительную дерзость. Во-первых, никто никому опиума не навязывает. Если есть люди, которые его не хотят, они могут отказаться его покупать. Во-вторых, Корона никогда не повела бы войну против Китая, не ополчись Китай против британских купцов, не уничтожь принадлежавшие им ценные склады опиума и не оскорби британскую честь. Британия по праву добилась компенсации за эти бесчинства и защитила британскую торговлю на Дальнем Востоке. Вопросы войны и международной торговли слишком сложны, чтобы простая гувернантка, не имеющая понятия об искусстве управления государством, была бы способна их постичь.

Ее слова сокрушили мои надежды. В горьком унижении я поняла, что с точки зрения королевы величайшее благо по необходимости всегда будет заключаться в том, что лучше всего служит интересам Британии. У королевы не было причины становиться на сторону далеких иноземцев в ущерб собственной стране.

— Кроме того, мисс Бронте, — сказала королева, — эта ваша самонадеянность и критика суждений вашей королевы касательно того, что лучше для Британии, граничит с государственной изменой. — Она властным жестом отослала меня. — Идите. И больше мне не докучайте.

Я ускользнула прочь, как побитая собака. Все вокруг меня сверкало, все во мне было черно.

Когда я, спотыкаясь, спускалась по каменным ступенькам, соединявшим две террасы, меня окликнули по имени. Мистер Слейд — последний, кого я хотела бы увидеть! В спешке я, надеясь ускользнуть от него, чуть не упала на грубо отесанную ступеньку, но он успел нагнать меня и поддержать.

— С вами все в порядке?

— Да.

— Нет, вы бледны как смерть. Вы дрожите. Что-то произошло. Так что же?

Как мне хотелось все рассказать! Такой соблазн разделить бремя того, что я знала, с мистером Слейдом в надежде, что он поможет мне! Но в то же мгновение внизу под нами я заметила фигуру на террасе ближе к широкой искрящейся реке. Это был капитан Иннес. Он весело помахал нам и подмигнул мне. У меня упало сердце от этого напоминания, что мои близкие умрут, если я хоть одним словом намекну об услышанном от него вчера ночью. Я поглядела на мистера Слейда и, хотя он стоял так близко, что я могла бы прикоснуться к нему, казалось, он был далеко-далеко, на другой стороне мира.