От ненависти до любви... - Сюзанна Энок

Камерон скрестил руки на груди.

– Я ничего возмещать не собираюсь!

– Дженни, у него нет денег, он все проиграл. Я заплатила Энтони четыре тысячи фунтов, чтобы он не пытался отсудить у меня этот дом и «Тантал».

Мисс Мартин развернулась и снова хлестнула Камерона убийственным взглядом.

– Вы не станете привлекать к этому клубу внимание властей. Это понятно?

– Вряд ли вы сможете меня остановить!

Диана громко сглотнула.

– Дженни, боюсь, придется объяснить ему все. Ради всех нас. Как только он поймет, что может произойти, уверена, с ним проще будет договориться.

Мисс Мартин смерила графа оценивающим взглядом.

– Так и быть. Я объясню. Учтите, граф: если хоть что-то об этом станет известно, я буду знать, что вы проболтались, и позабочусь о том, чтобы после этого вы прожили недолго.

– То есть как «прожил недолго»? Что это значит?..

– После смерти мужа леди Камерон потеряла все, – все с тем же новообретенным французским акцентом начала свой рассказ Дженни. – Мы знали, что она разбирается в азартных играх и хорошо представляет себе работу игорных клубов. И нам нужно было заработать деньги, не вызывая подозрений у англичан. Поэтому мы вложили средства в ее клуб, а прибыль от клуба поступает нам. Мы используем эти средства в нужный момент, чтобы вернуть императора к власти.

На миг Оливер испугался, что девушка переигрывает, но Камерон побелел от страха.

– Императора? Как? Не можете же вы… Бонапарта?!

– Mon oncle, Napoleon. Oui.4

– Ваш… Бонапарт – ваш дядя?! Боже правый! Надо сообщить властям!

– Вы, мсье, украли у клуба четыре тысячи фунтов. Если вы скажете хоть слово, я позабочусь о том, чтобы весь свет узнал, что вы в этом замешаны. Вас повесят за государственную измену.

– Я… – Энтони Бенчли белый как мел рухнул в кресло. – О Господи!

– Дженни, он действительно ничего не знал, – вступилась за него Диана. – Просто хотел поживиться за счет вдовы. Конечно, для правительства это не будет иметь значения, но, право, не такой это грех, чтобы за него обрекать человека на смерть.

– Почему бы и нет? Три года, Диана! А теперь все может рухнуть из-за тебя, Хейбери и этого… кретина.

– Диана говорит правду! Клянусь, я ничего не знал!

Мисс Мартин смерила Камерона презрительным взглядом.

– Убирайтесь, – проговорила она. – Ваша смерть в стенах клуба привлечет к нам внимание, а это нам не нужно. Но помните: не одна я в Лондоне борюсь за скорейшее освобождение своего дяди. Нас много. И у некоторых из нас руки подлиннее, чем у меня. Одно слово, лорд Камерон, одно только слово о Бонапарте, о клубе или о нашем соглашении – и вы исчезнете с лица земли.

– Да-да. Хорошо. Понял.

– Сейчас вы уйдете и скажете дворецкому у входа, что больше сюда не вернетесь. Если вы снова появитесь на пороге клуба, она воткнет вам в сердце нож.

– О боже! Вот та девица в штанах?

– Oui. – Дженни резко повернулась к Диане. – А ты вернешь нам все, что выплатила ему. Все, до последнего пенни! Не думай, что легко отделалась. – Затем пригвоздила взглядом Оливера. – И вы тоже. Хотели легких денег – что ж, теперь вам придется их отработать.

Оливер склонил голову.

– Мы с Дианой много и тяжело работаем, – пробормотал он, – мне кажется, мы заслужили…

– А мне так не кажется. – Дженни снова перевела взгляд на лорда Камерона. – Я приказала вам уйти.

Граф, спотыкаясь, попятился к двери в холл.

– Спасибо, миледи. Я… Вы никогда больше обо мне не услышите. Клянусь вам. Все это не мое дело. Я и понятия не имел…

– Заткнитесь и убирайтесь вон!

– Слушаюсь, миледи… – Камерон бочком проскользнул в дверь и с грохотом захлопнул ее за собой.

В наступившей тишине Оливер переводил взгляд с одной женщины на другую.

– Значит, племянница Бонапарта? – спросил он наконец.

Диана пожала плечами.

– У него семеро братьев и сестер. Проверить будет нелегко.

– Думаешь, Камерон поверил? – спросила Дженни уже без всякого акцента.

– Сейчас узнаем. Я попросила Джулиет подежурить сегодня у входной двери. Она сообщит мне, если произойдет нечто… необычное, – с легкой улыбкой ответила Диана.

Оливер смотрел на нее и все яснее понимал, что даже ради спасения своей жизни не сможет оторвать от нее глаз.

– Диана, ты…

– А что делал Грейвз? – прервала она его.

– Как ни странно, помогал Камерону проиграться, – ответил Оливер. – Прежде чем ты спросишь – понятия не имею, зачем. Он догадался, что мы придумали какую-то хитрость. Может быть, его просто повеселила мысль оставить в дураках такого жадного и подлого болвана.

«Быть может, – добавил он про себя, – Грейвз в самом деле пытался загладить свою вину». Если и так, то Оливер не готов снова ему довериться. Пока определенно не готов.

– Тогда, пожалуй, мне стоит подумать о том, чтобы принять его в клуб.

– Я при голосовании воздержусь.

Послышался стук в дверь.

– Миледи! Это Джулиет.

– Ага, вот и она! Входи, Джулиет.

Девушка вошла в кабинет.

– Миледи, вы просили сообщать обо всем, что покажется мне… странным. Только что мимо меня пробежал лорд Камерон. Прокричал на ходу, что очень, очень сожалеет и никогда больше сюда не придет. Должно быть, вы это имели в виду?

– Да, именно это. Большое спасибо тебе, Джулиет.

Сделав реверанс, Лэнгтри удалилась, а Оливер наконец-то перевел дух.

– Поздравляю, Диана. Клуб «Тантал» остался в твоих руках!

Диана кивнула и посмотрела в окно.

– Дженни, может, ты оставишь нас на минуту?

– Конечно. – И, бросив на Оливера непроницаемый взгляд, блондинка скрылась за той же дверью, откуда и появилась.

– Как ты думаешь, она подслушивает? – помолчав немного, спросил Оливер.

– Не удивлюсь. Дженни помнит, в каком жалком состоянии я была два года назад. И волнуется за меня.

Оливер вздрогнул. Напоминание о том, какую боль причинил он Диане своим бегством, наполнило его ужасом. Сможет ли она его простить? Он сделал все, чтобы доказать ей, что изменился. Если этого недостаточно… что ж, тогда он затворится отшельником в Хейбери-Парке – видеть Диану и знать, что она никогда не будет принадлежать ему – невыносимо.