Жена для Бога - Рианнон Шейл

потянула руки к малышке, но Ваал повернулся ко мне спиной.

— Она сладко спит на моих руках. Ей так удобней.

— Ты приучишь ее спать только в твоих руках, а когда ты снова пропадешь, что я делать буду?

Ваал развернулся и сурово уставился на меня. Внутри что-то сжалось и свернулось клубочком, словно обиженный котенок, но я нахмурила брови и снова протянула руки.

— Я больше никуда не уйду, — сказал твердо. — Какой странный ребенок. Чувствую в ней свою кровь, но не чувствую силу, а пахнет яблоками, — хмыкнул он, посмеиваясь.

— Ничего она не странная, — забрала малышку, — Во мне, знаешь ли, тоже не было силы пока…

— Пока — что, Таира?

— Пока тебя не полюбила. Сила начала пробуждаться именно тогда, когда я встретила тебя.

— То есть, ты хочешь сказать, что когда наша дочь полюбит какого-то сморчка, у нее откроется божественный дар? — Ваал тут же пришел в ярость, потемнев, а я чуть со смеху не подвилась.

— Это ты себя сейчас со сморчком сравнил? Да, Баатор действительно не прошел тебя стороной.

Я уложила в кроватку сладко-спящую принцессу и призвала Богов Стихий, которые всем своим размашистым видом оккупировали спальню и вытолкнули нас с Ваалом выяснять отношения, куда подальше от малютки.

— Ты хочешь, чтобы ЭТИ смотрели за моим ребенком?

— Помнится, недавно ты говорил, что этот ребенок только мой! И ЭТИ — это моя сила!

— Я не знал, что ребенок мой! Не заставляй меня оправдываться!

— А что? Это так постыдно для Темного Древнего Бога?

— Бестия… Зачем ты пытаешься вывести меня из себя? Я ведь накажу!

— Накажет он, — буркнула под нос. — Сплошные обещания! — схватив Темного за руку, я потащила его в другую спальню, где можно вдоволь покричать… в смысле, поругаться!

Встав напротив Ваала, я начала осматривать его, сперва глазами, потом руками скользнула по груди, медленно расстёгивая рубашку. Темный стоял, не шевелясь, и смотрел на меня сверху вниз чернеющими глазами, пока я неторопливо пробегалась пальчиками по страшным шрамам.

— Откуда они?

— Огненный дождь.

— А это? — коснулась длинного красного шрама на животе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Подарок от братца. Забыла?

— Не забыла. А ты помнишь ту ночь? — стоя на мысочках, тянулась к его губам, но Ваал стоял столбом.

— Помню, — ответил сухо, и я прекратила жалкие попытки соблазнить собственного мужа.

— А здесь? Что здесь? — моя рука коснулась его груди в области сердца.

— Здесь? — он положил свою ладонь поверх моей руки. — Здесь пустота. Тьма. Бездна. Не думай, что сможешь там найти прежнего меня, Таира. Прежнем мне уже не быть. Баатор напрочь стирает все человеческие чувства и эмоции.

— Тогда просто поцелуй меня, Ваал.

— Боюсь, Таира, мне этого будет мало.

— Тогда я предлагаю тебе больше. Я предлагаю тебе все. Все, что ты хочешь. Всю меня.

— Ты не боишься, что я наврежу тебе?

— Ты не навредишь мне. Я это знаю. К тому же это не так-то просто, навредить мне. Я не человек.

Я — дочь Богов. Самая настоящая, по праву крови Светлых. По своей силе, по своему бессмертному духу. Я дочь Высшей Богини и Вечного Бога. Ну, так что, древнее Темное божество? Ты все еще уверен, что я тебе по зубам? — выдохнула ему в губы и почувствовала, как по телу пробегаются мурашки от его касаний к моей спине. Он оскалился словно хищник, наконец-то поймавший свою добычу, и прижал меня крепче. Некоторое время мы молчали, словно ожидали друг от друга каких-то действий.

— Ты больше не любишь меня? — спросила тихо глядя в бездонные глаза.

— Я не помню чувства любви. Там где я был, прошло несколько сотен лет.

— Но как это возможно? Ведь прошло всего лишь несколько месяцев!

— Несколько месяцев тут — несколько сотен лет там. Аморфность времени. Оно неупорядоченно, неопределенно и неизвестно. Баатор меняет всех. Он не предназначен для того, чтобы его покинули, но я дважды ушел. Я тысячелетиями менялся, пытался стать лучше, а теперь в моей душе снова пустота. Поэтому не ожидай от меня слишком многого. Я не тот, что был раньше.

Вцепившись в него крепко, зарылась носом в его шею и разревелась как ненормальная, совершенно не имея власти над своими эмоциями. Просто потому что могу его вот так вот крепко обнять. И неважно в кого он превратился, придя из самого ада. Мне было плевать. Я верила, что смогу разрушить этот лед, что покрыл его сердце, и смогу заполнить пустоту в его душе.

— Тогда позволь мне любить за двоих, — на мой поцелуй ответили крышесносной силой.

Его горячий и пульсирующий орган упирался мне в живот, давая понять, что я не единственная желаю воссоединиться. Я потеряла рассудок. И здравый смысл тоже попрощался напоследок. Настолько сильно желала страсти с ним, что не заметила, как он снова целиком и полностью поглотил меня. Приподняв меня за бедра, он тут же двинулся в сторону кровати. Платье вмиг оказалось разорванным тряпьем на полу, и его оставшаяся одежда тут же составила ему компанию.

Одним резким рывком он толкнулся в меня. Сердце тут же остановилось, а потом забилось с новой, невероятной и бешеной силой.

Я подчинилась его безмолвным прикосновениям. Я наслаждалась каждым его касанием, каждым его движением, толчком и поцелуем, пусть и было все это грубо. Но я настолько все это желала, что мне было все равно. Лишь бы с ним! Все это распаляло, плавило до тумана перед глазами. Так мне было хорошо, что была готова спалить все вокруг огнем и сгореть в этой страсти заживо вместе с ним. Я просто лежала, утопая в этой необузданной дикой страсти. Раскалённой лавой растекалась под ним. И похотливо, от стонов, переходила к крикам, пока темная сила не завладела мною, и я не скинула Темного с себя, и не уселась на него сверху. С наслаждением насаживалась на него все глубже и глубже. И все прежние чувства были сожжены в нашем общем сладострастии, в прямом смысле, потому что я загорелась как огненный стихиаль. Нет, скорее я стала самым настоящим и живым огнем. И удивление Ваала меня ни на секунду не затормозило, я, будто не контролировала не один из процессов, что сейчас происходил в этой комнате. Мой огонь не обжигал его. Но я впервые почувствовала то, что не чувствовала раньше. Пламя резко померкло, и я обессилевшая упала на тело Ваала.

— Я не верю в слова, а вот ощущения от прикосновений не могут соврать, — прижал меня к себе теснее. Дрожащая, в его объятьях, задыхающаяся от испытанного, и влажная, от произошедшего, я