Язык Адама. Как люди создали язык, как язык создал людей - Дерек Бикертон

«Война — локомотив истории», как сказал Троцкий. Точно так же, как Вторая мировая война вызвала всю энергию и мастерство англичан и американцев, так и конфликт с видом, обладавшим почти равными возможностями, — неандертальцами, потребовал всю силу и сноровку кроманьонцев. Именно это, а не какая-либо мутация или неожиданное повышение возможностей, явилось наиболее вероятной причиной Большого Скачка Вперед.

После этого создание новых ниш развивалось с небывалой скоростью. Сначала ниша скотоводства, потом сельского хозяйства, и в заключение — индустриальная ниша, по мере того как люди боролись, чтобы приспособить мир для себя, — вначале контролируя других животных, затем растения, после этого вещество и энергию. И в этом не было предела?

Конечно же, предел был. Одним из типов создания ниш, описанных Джоном Одлинг-Сми и его коллегами, было создание негативных ниш. Истощением ресурсов ниши или производством отходов при ее строительстве вид рискует обречь себя на вымирание. Можно лишь предполагать, насколько мы сейчас близки к этому.

Но в процессе, запущенном человеком, таится судьба незнакомца.

От обезьяны к муравью?

Вообразите следующий сценарий.

Вы смотрите на экран, поделенный на части, где на каждой стороне показывают разные видеоролики. Видео слева показывает муравейник со снятой верхушкой, в котором видны туннели и муравьи, снующие по ним туда-сюда. Видео справа, снятое с гораздо большей высоты, показывает человеческий город с сетью улиц и людьми, снующими по ним туда-сюда. То, что кажется массой маленьких темных объектов, постоянно быстро передвигающихся будто бы по воле случая, но с энергией и интенсивностью, наталкивающей на мысль о целенаправленной активности. Вы задумываетесь о том, что рни делают.

Я не могу придумать другого сравнения, когда два вида, так филогенетически далеких, как мы и муравьи, так сильно напоминали бы друг друга, если поместить их изображения на экраны. Это просто сюрреалистическая случайность, или за этим скрывается какая-то глубокая будоражащая правда?

Муравьи уже появлялись в нашей истории. Усвоение муравьеподобной формы существования — добычи мяса мертвых животных, значительно превосходящих падальщиков по размерам, — кажется, гораздо сильнее влияет на появление языка, чем другие близкие причины. Но по мере нашего развития все больше и больше аспектов нашего существования напоминают жизнь муравьев.

Наша численность разрослась до муравьиного количества. От нескольких сотен тысяч до миллиона или двух, обычного количества млекопитающих одного вида, которые заселили Землю менее тысячи поколений назад, наша популяция взлетела со все возрастающей скоростью к числам, которые до этого достигались лишь насекомыми. Совсем как муравьи приручили тлю, и пасут ее на растениях, и бьют, пока она не выпустит сладкую падь, мы одомашнили скот, пасем его на траве и доим молоко. Подобно тому, как муравьи подготавливают почву, сажают споры, приносят растительную пищу и собирают урожай грибов, мы обрабатываем поля, удобряем их и собираем урожай злаков. Муравьи строят огромные подземные города, а мы строим такие же огромные города на поверхности. Является ли все это простым совпадением?

Конечно, нет. Процесс создания ниши определяет род занятий представителей вида и, как результат этого, тип общества, в котором этому виду предстоит жить. Нет разницы, создается ли ниша под влиянием инстинкта, медленно, миллионы лет, или путем культурного научения, за какие-то тысячелетия. Разницу определяет ниша. Вопрос в том, миновали ли мы уже этот период или она все еще меняет нас?

Чепуха, скажет гуманист. Мы — свободные, независимые существа, поднявшиеся выше тех правил, которым подчиняются все остальные создания, скажет ортодоксальный биолог. Мы — лишь один из видов приматов, и в нас полно старых славных обезьяньих генов. Окультуренная обезьяна, правда, но все-таки еще достаточно норовистая, чтобы поддаться року муравьиной жизни.

Подождите минуту. Было время, когда муравьи тоже были свободными кочевниками. Почему с нами не может случиться то, что случилось с ними? Степень социального контроля, под гнетом которого мы трудимся сейчас, была бы невыносима и непонятна нашим предкам — охотникам и собирателям. Почему, как вам кажется, когда очередную группу охотников и собирателей засасывает в водоворот «цивилизации», так много их членов переживают своеобразную духовную гибель, быстро становясь жертвой наркотиков, алкоголя, иррационального насилия или суицида? Подумайте об этом.

Подумайте и вот о чем: десять тысяч лет, с тех пор как начали существовать города и правительство, мы ведем отбор против самых независимых, индивидуалистичных представителей нашего вида. Повстанцы, революционеры, преступники, еретики, мученики — все те, кто восставал против норм общества, систематически попадали в плен, изгонялись, уничтожались и подвергались наказаниям на протяжении последних ста веков. Пока большинство умирало молодыми или проводило свои лучшие годы в однополых связях, их вклад в человеческий генотип был незначительным. Но пассивный, жалобщик, законопослушный, легко подчиняемый — все они благоденствовали, как зеленый лавр, далеко и широко разнося свои семена. Неужели это никак не повлияло на человеческую природу?

Как и большинство людей, я привык думать, что (за исключением странностей вроде толерантности к лактозе или серповидно-клеточной анемии) эволюция человеческого вида благополучно завершена. Но за последние годы я понял, что это не тот случай. Эволюция продолжается, гены меняются, и мы не до конца понимаем этот процесс. Когда мы найдем разгадку, вред может быть уже нанесен. Не много поколений нужно, чтобы превратить волка в собаку.

Уже сейчас появляются знаки и предвестия. За последние две тысячи лет кастовая система, как та, которой обладают муравьи, когда при рождении определяется будущее занятие и судьба, появилась во многих странах, наиболее заметна она была в Индии. Для большинства из нас кастовая система выглядит причудливым и довольно отвратительным помрачением рассудка. Виражи истории сегодня выливаются в волны всемирной демократии. Я склонен подозревать, что такой взгляд на вещи является чересчур оптимистичным. Их можно рассматривать как тестовые проверки, как незрелых предшественников того, что произойдет, когда утихнут последние протесты нашей обезьяньей натуры.

По крайней мере, об этом стоит подумать.

Есть одно утешение. Путь вышедшего из-под контроля создания ниши управляется сильным потоком, но это не значит, что его нельзя отклонить. Сама идея создания ниши поддерживает автономию организма и силу, скрытую в виде, чтобы он мог влиять на свою судьбу. Наша ниша дала нам язык, язык дал нам разум, но лишь мудрое использование этого разума сохранит нас свободными представителями человеческого рода.

Сделать эту книгу лучше помогли обсуждение и переписка с рядом ученых, в их числе: Майкл Арбиб, Джилл Боуи, Роббинс Берлинг, Вильям Кальвин, Ноам Хомский, Тим Кроу, Терренс Дикон, Дэниел Деннет, Робин Данбар, Текумсе Фитч, Том Гивон, Мирна Гопник, Марк Хаузер, Джеймс Херфорд, Рэй Джекендофф, Сверкер Йоханс-сон, Крис Найт, Стивен Митен, Фредерик Ньюмайер, Чаба Пле, Эрш Сатмари, Мэгги Таллерман и Элисон Рэй.