Ты должна была знать - Джин Ханф Корелиц

Грейс не курила восемнадцать лет – с тех пор как познакомилась с будущим онкологом в гарвардском подвале. Впрочем, тогда она не придавала курению особого значения. А теперь, затягиваясь и выпуская белый дым, Грейс размышляла о том, что с появлением Джонатана многое в ее жизни будто было поставлено на паузу. И только теперь она снова двинулась вперед – правда, для этого пришлось вернуться к тем временам, когда она была юной студенткой колледжа и даже не подозревала, что ее ждет. Теперь у Грейс тоже начиналась новая жизнь, в которой предстояло принять множество важнейших решений. Различие состояло в том, что теперь у Грейс был ребенок и профессия.

И книга, которая вот-вот увидит свет. По крайней мере, так обстояли дела до отъезда Грейс. Стоило ей выехать на машине из маленькой долины, где располагалось озеро Чайлд, и телефон сразу принимался бешено мигать знакомыми именами – Сарабет, Мод, Джей-Колтон. Ни на один из их звонков Грейс не ответила. Даже сообщения слушать не стала. Иногда принималась почти лениво гадать, что такого важного они хотели ей сообщить. Грейс вспомнилась безупречно красивая сцена прощания в романе «Возвращение в Брайдсхед».

«…Одна минута, чтобы сказать, прощай“»… «так долго, чтобы сказать так мало…»[43]. Так кратко и так точно!

Статья в «Вог» так и не выйдет. Интервью на телевидении тоже отменяется – кому теперь нужны советы Грейс? Единственное, чего могут захотеть репортеры, так это задать пару вопросов относительно обстоятельств убийства Малаги Альвес. А что касается самой книги… Грейс не хотелось об этом думать, но она буквально заставила себя закончить мысль. Кто захочет читать рекомендации специалистки по вопросам семьи и брака, муж которой изменял ей с другой женщиной, а она даже не подозревала о происходящем? Мало того – у любовницы был от него ребенок. А потом муж убил эту женщину. А о том, что супруг постоянно врал жене по разным поводам, а потом ограбил ее и скрылся в неизвестном направлении, даже говорить не приходится.

Конечно, Джонатан причинил Грейс много… нет, даже не боли. Лежа на спине на ледяных досках причала, онемевшая от холода и выдыхавшая дым в суровую холодную ночь Грейс чувствовала нечто совсем другое. Однако боль все равно пряталась где-то рядом, совсем близко. Ее словно отгораживал тонкий барьер, но как долго он продержится, неизвестно.

Грейс затянулась еще раз и выдохнула, наблюдая за тем, как дым плывет вверх. Когда-то ей нравилось курить, несмотря на все пугающие предостережения медицинского сообщества. Впрочем, саморазрушением Грейс тоже не занималась. Она курила не потому, что была невежественна или склонна к мазохизму.

В день знакомства с Джонатаном Грейс вернулась в квартиру, которую они с Витой снимали на двоих на Централ-сквер, и докурила последнюю пачку сигарет, стоя на пожарной лестнице и думая о Джонатане, его целях и устремлениях. Грейс даже не призналась ему, что курила. Просто ей показалось, что это не имеет ни малейшего отношения к тому важному этапу, который начинался в ее жизни с появлением Джонатана. Значит ли это, что Грейс тоже обманщица?

Сколько коридоров было в том огромном подвале! Если бы Грейс свернула в какой-нибудь другой, все могло бы сложиться иначе. Впрочем, какое это теперь имеет значение? Главное, что Грейс совершила ошибку и слишком долго брела по неверному пути, даже не понимая, насколько он ошибочен. И теперь она мерзла зимней ночью на собственном причале – напуганная и растерянная, будто подросток. Совсем не так должна вести себя взрослая женщина, когда ее собственный ребенок, почти подросток, оставшийся без отца, пытается согреться под одеялом в холодном доме. Генри оторван от прежней жизни и больше всего нуждается в поддержке, не говоря уже об элементарных объяснениях.

Грейс со вздохом пришла к выводу, что сейчас самое время взяться за это дело.

Дым поднялся в непроницаемое чернильно-синее небо, усыпанное звездами. Единственными источниками света здесь были звезды и луна – если, конечно, не считать лампы, которую Грейс оставила включенной в гостиной. Еще слабо сиял фонарь на террасе – старый, на три лампочки, две из которых перегорели. В остальных домах никого не было – во всех, кроме одного. Из трубы каменного коттеджа, находившегося возле того места, где берег озера образовывал острый угол, поднималась тонкая струйка дыма. Вокруг было тихо. Очень, очень тихо. Только, если очень хорошо прислушиваться, иногда доносились обрывки музыки. Этот звук приносило откуда-то ветром. Музыка была необычная. Грейс показалось, что играют на струнном инструменте вроде скрипки. Но Виталий Розенбаум ни сам инструмент, ни мелодию не одобрил бы. Грейс слушала и невольно представляла южные горы и людей, которые сидят на террасах своих домов и любуются деревьями. Грейс уже слышала эту скрипку в предыдущие вечера. Иногда к ней присоединялась вторая, а случалось, и еще какой-то инструмент вроде гитары. А однажды Грейс показалось, что до нее долетели обрывки голосов и смех. Грейс заставила себя сконцентрироваться на этом звуке. Она ведь почти забыла, как звучит смех.

Но в основном единственными звуками, которые они с Генри слышали в своем коттедже, были потрескивание дров в камине и шелест переворачиваемой страницы книги.

Между тем приближалось Рождество. Про праздник Грейс не задумывалась, поэтому наутро в сочельник чувствовала себя, как муж, забывший о дне рождения жены. В первый раз оставив Генри одного в коттедже, Грейс поехала на север в Грэйт-Баррингтон, надеясь отыскать там какой-нибудь подарок для сына. Но, добравшись до торгового центра, обнаружила, что многие магазины уже закрываются. Грейс носилась по этажам, бросая унылые взгляды на дурацкие, бесполезные, неинтересные и в высшей степени не вдохновляющие товары. Наконец она забрела в книжный магазин и, прохаживаясь вдоль стеллажей, попыталась выбрать что-то, что могло бы понравиться Генри. Попыталась выбрать что-нибудь на близкую ему тему, но вынуждена была заключить, что в этих категориях не предлагается ничего, что пришлось бы по вкусу Генри. Биографии композиторов. Книги о Нью-Йорке. DVD с классическими фильмами и знаменитыми спектаклями. Если подарить Генри что-то подобное, сын лишь вежливо поблагодарит. Грейс позаботилась о том, чтобы привить мальчику хорошие манеры, поэтому Генри говорил «спасибо» всем, кто делал что-то с добрыми намерениями. Нет, в этот раз нужно отыскать что-то получше, решила Грейс.

Поэтому она отправилась к полкам, где продавали книги о спорте, и принялась перебирать тома. История спортивного клуба «Янкиз». Ладно, подойдет. История Негритянской бейсбольной лиги. Ну что ж, пусть и с большой натяжкой, эти книги можно назвать образовательными – какая-никакая, а все же история. Потом что-то про Национальную футбольную лигу – Грейс остановила выбор на этой книге, потому что, открыв ее наугад, прочла довольно складное и красивое предложение. Другую книгу, о бейсболе, Грейс даже открывать не стала – ей вдруг стало стыдно за свой спортивный снобизм. Для верности Грейс прихватила еще документальный мини-сериал об истории бейсбола на DVD. Режиссерами были Кен Бернс и Линн Новик. Пожалуй, это они с Генри вполне могут посмотреть вместе. Грейс упаковала все покупки прямо на кассе.