Прибалтийский плацдарм (1939-1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - Михаил Мельтюхов

3 февраля эстонский военный атташе полковник-лейтенант А. Синка сообщил начальнику Отдела внешних сношений НКО, что «2 февраля зенитная артиллерия, обороняющая Таллин, производила практические занятия по наводке. Для показа целей в воздух был поднят самолет. О времени появления этого самолета над г. Таллин и о его опознавательных знаках заблаговременно было сообщено командованию частей РККА. Несмотря на это, в силу какого-то недоразумения, один из Ваших кораблей обстрелял этот самолет из артиллерии и пулеметов.

Самолет и его экипаж остались невредимы. Несколько снарядов упали в городе. Тяжело ранена одна женщина и поврежден дом.

Этот несчастный случай, по сообщению Синка, произошел в тот момент, когда происходило правительственное заседание, посвященное 22 годовщине Тартуского мирного договора»[716].

3 февраля нарком Военно-Морского флота флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов направил И.В. Сталину, А.А. Жданову, В.М. Молотову и К.Е. Ворошилову докладную записку № 15893/сс, в которой сообщал, что «днем 2.02.40 г. в Таллине над стоящими в гавани кораблями Краснознаменного Балтийского флота на высоте около 600 метров появился самолет типа “Бристоль Бульдог”, оказавшийся эстонским. Самолеты этого типа находятся на вооружении Финляндии.

Согласно донесения командования КБФ, было получено извещение о полете эстонского самолета по договоренному маршруту. Однако, в нарушение своего маршрута и вопреки договоренности с эстонским командованием о том, что эстонские самолеты над портом и стоящими в нем кораблями Краснознаменного Балтийского флота вообще летать не будут, самолет над кораблями пролетел несколько раз и был обстрелян огнем зенитной артиллерии кораблей. Приказания об открытии огня по самолету со стороны старшего на рейде командира не было, корабли открывали огонь самостоятельно.

В районе города упало три снаряда, причем два из них вреда не причинили, третьим был поврежден дом и ранена одна женщина. Самолет повреждений не имеет.

Огонь по самолету был прекращен немедленно, как только самолет вышел из зоны над кораблями и перешел в район над городом.

Перед появлением самолета, в районе гавани была слышна пулеметная стрельба, о которой наше командование оповещено не было.

Появление самолета и пулеметная стрельба создали впечатление у наших командиров, будто эстонцы отражают самолет пулеметным огнем, такая обстановка укрепила в них уверенность, что самолет неприятельский. Мной приказано немедленно произвести тщательное расследование происшедшего в отношении порядка оповещения о полетах и обстоятельств открытия зенитного огня»[717].

4 февраля НКИД СССР передал Эстонии ноту, в которой сообщал, что, по донесению командования КБФ, обстрелянный над портом Таллина самолет «вопреки договоренности с эстонским командованием, что эстонские самолеты над портом Таллина и стоящими в нем кораблями Краснознаменного Балтийского флота летать не будут, уклонился от своего маршрута и несколько раз пролетел над советскими военными кораблями, которые, приняв его за иностранный, подвергли его обстрелу. Констатируя, что в данном случае имело место недоразумение, советское правительство выражает по этому поводу свое сожаление»[718]. 5 февраля Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное в тот же день постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 205-90сс «Об обстреле эстонского самолета в Таллине с советских морских кораблей», согласно которому следовало:

«1. Обязать Наркомвоенморфлота тов. Кузнецова наложить взыскание на виновных в необоснованном по обстоятельствам дела обстреле эстонского самолета в Таллине с советских морских кораблей.

2. За непредставление информации в СНК и ЦК со стороны Наркомвоенморфлота до вечера 3 февраля об имевшем 2 февраля случае обстрела эстонского самолета советскими военными судами в г. Таллине и проявленную слабость руководства Наркомвоенморфлота в отношении флота Таллинской гавани тов. Кузнецову поставить на вид»[719].

Информируя своих дипломатических представителей за рубежом, министр иностранных дел Эстонии А. Пийп писал 7 февраля, что «советское представительство объяснило, что 2 февраля светило солнце и опознавательные знаки самолетов не были видны, что самолеты летали над местом расположения кораблей, один корабль дал предупредительный выстрел, другой разгорячился и открыл стрельбу. Командир последнего будет отдан под трибунал. Материальный ущерб обещали оценить»[720].

10 февраля начальник ВВС комкор Я.В. Смушкевич, комиссар ВВС дивизионный комиссар Ф.А. Агальцов, начальник штаба ВВС комдив Ф.К. Арженухин направили заместителю наркома обороны командарму 2-го ранга А.Д. Локтионову докладную записку № 68063сс:

«Командиром 65 ск комдивом Тюриным получено предупреждение эстонского командования, что, начиная со 2.2.40, над всей территорией Эстонии будут производиться полеты самолетов эстонской военной авиации.

Состоящие на вооружении эстонской авиации самолеты в основной своей массе принадлежат к тем же типам, что и самолеты финских ВВС. Поэтому при появлении эстонских самолетов в районе расположения аэродромов Особой Авиабригады возможны крупные недоразумения, так как они могут быть сбиты нашими истребителями.

В силу этого полагаю необходимым поставить вопрос о том, чтобы во избежание возможных недоразумений самолеты эстонской авиации не летали в районах расположения наших аэродромов». 11 февраля Локтионов наложил на этом документе резолюцию: «Телеграммой тов. Тюрина запросить, что он предпринял по этому вопросу»[721].

Тем временем 7 февраля эстонский посланник в Москве А. Рей передал заместителю наркома иностранных дел В.П. Потемкину следующую памятную записку: «В течение последних недель в ряде мест на территории Эстонии сброшены бомбы с аэропланов, летавших либо на большой высоте, либо после захода солнца, почему национальность самолетов не могла быть с полной определенностью установлена по опознавательным знакам. В некоторых случаях, однако, исследованием осколков удалось выяснить, что на сброшенных бомбах имелись надписи на русском языке или условные знаки в виде отдельных букв русского алфавита. Так, например, установлено, что эскадрильей состоявшей из 8 самолетов, 29-го января с.г. в 12 час. 20 мин. близ деревни Коновере в уезде Лянема сброшено 7 разрывных и 27 зажигательных бомб, на осколках которых обнаружены надписи на русском языке “Детонатор вложен” и буквы “П.Г.Л.Д.Ю.”. Буквы русского алфавита были также обнаружены на осколках девяти бомб, сброшенных несколько ранее на острове Хийумаа близ дер[евни] Лейгре. 2-го февраля с.г. в 23 час. 30 мин. сброшено четыре бомбы над островом Вормс, и 3-го февраля в 4 час. 20 мин. близ маяка Тахкуна сброшены в море четыре бомбы.