Одиночество-12 - Арсен Ревазов

– Спасибо. Вашими молитвами…

Трубка на секунду замолкла. Кажется по ту ее сторону начался некий мыслительный процесс.

– А давно мы на «вы»?

Теперь процесс начался у меня. А зачем в самом деле суслики вырыли столько дыр в тамбовской области? Процесс вскоре завершился.

– Антон, это ты?!

– Суслятина ГК – это я.[88]

– Ну не хера себе… Шутник! Ты бы знал, где мы. Что с нами… Антон!!!

– Что случилось? Вы же на свободе? Из твоего письма я понял, что менты и хаты задумчиво сосут!

– Задумчиво? Just a fucking moment. Возьму сигарету и сам задумаюсь. Да, мы тут с Машей чуть не… Маша, приколись! Это вообще…

Голос Маши был озабочен. Прикалываться она не хотела.

– Спроси, что он посоветует.

– Ммм.

Я закурил, покосясь на попавший в луч качнувшегося фонаря труп, и рассказал Антону куда мы собрались и где оказались.

– Япония подождет. До завтра. А пока вам надо возвращаться в город. Вы далеко от него?

– Хотелось бы быть подальше. У нас нет даже документов. Но если бы и были…

– Надо найти правильное место.

– Например?

– Самое крутое казино при самом дорогом отеле.

– Но оно же и окажется самым бандитским?

– Да. Но в нем вас будут искать в самую последнюю очередь. Это же портовый город?

– Портовый.

– Прикиньтесь иностранцами. Говорите по-английски. Напейся в жопу. А Маша пусть придет в ужас, что ей тебя до вашего отеля не довезти. И вам немедленно предложат заночевать здесь. За двойную цену и без всяких документов. И без оповещения местного бандитского начальства, разумеется.

– Хм… А завтра?

– До завтра я успею что-нибудь придумать. А пока выкини эту трубку. По ней тебя скоро запеленгуют. Позвони мне завтра утром из отеля. Запиши мой телефон.

– Я запомню. То есть Маша запомнит. Диктуй!

Через некоторое время мы входили в казино Интерконтиненталь при одноименном отеле. Розовые слоны на коврах. Бездушные вымуштрованные фигуры крупье. Какая-то тупая значимость на лицах. То ли оттого, что они могут распоряжаться судьбами людей, то ли оттого, с какими судьбами люди приходят сюда.

Мне не хотелось играть. Совсем. Я отлично помнил, чем кончился мой последний поход в казино. Поэтому, сидя за блэкджэковским столом, я просто лениво поднимал карты, ожидая червовую даму. Сам не знаю, почему. Как будто я продолжал ждать Машу и гадать на нее. To the Queen of hearts is the Ace of sorrow.

To the queen of hearts is the ace of sorrow

He's here today, he's gone tomorrow.

Young men are plenty but sweethearts few.

If my love leaves me what shall I do?

I love my father, I love my mother,

I love my sister, I love my brother,

I love my friends and relatives too,

I'll forsake them all and go with you.[89]

Эта песня была мне сколько-то десятков лет назад колыбельной. Когда у меня появятся дети я тоже буду укладывать их под Джоан Баэз. Она – хорошая. Грустная, простая, нежная и чистая.

Дама червей приходила невпопад, каждый раз оказываясь лишней. Но я был готов проигрывать, лишь бы дама приходила почаще.

Напиться получилось очень натурально. Через час меня вели в номер заботливые руки дежурного администратора. Маша охала по-английски. Я на все происходящее вокруг отвечал заплетающимся языком «no fucking way». По дороге, скосив глаза, я посмотрел на лошадиную морду администраторши, и почувствовал, что мой голос приобрел дополнительную уверенность. Таких страшных баб даже в кино не бывает.

Под утро мне почудилось, что я забыл телефон Антона и я проснулся в холодном поту. Вспомнив, что надо говорить по-английски, я ткнул Машу в бок и спросил, не забыла ли она номер? Она не забыла.

Антон был краток. Спросил название гостиницы и номер комнаты. Обещал, что с нами свяжутся. Я пожал плечами и положил трубку.

Нам принесли завтрак. Я включил телевизор и чуть не подавился булочкой с джемом. С экрана на меня смотрело лицо Маши. Нарисованное углем в манере голодного уличного художника. С челкой и широко распахнутыми глазами. Я покачал головой. Даже выйдя из механических щупалец бездарного фоторобота, Маша оказалась загадочной красавицей.

Из комментария следовало, что прибывавшая недавно в Приморье банда из центральной России решила отнять у жителей этого забытого Богом региона то, что еще не успели отнять центральные российские власти. Банда кровожадна. (Кадры развороченного трупа бандита). Банде свойственны безумные действия (Кадры оживленной улицы). Бандой руководит матерый уголовник по прозвищу Пророк. (Мой фоторобот получился гораздо хуже). Его подруга Мария превосходит Пророка в бессмысленной жестокости… (Опять фоторобот Маши). Если вы увидели кого-то напоминающего вам … (Номер телефона).

– Should I call you Mallory now?

– Mickey, Would you switch the channel please?[90]

Вот мы и стали прирожденными убийцами. Маша права. Я переключился на CNN. Черт его знает, чем нашпигован номер, а иностранцы слушающие местные новости, могут навести на подозрение. В это время в дверь постучали. Делать было нечего. Терять тоже.

– Who's that?[91]

– От Антона.

Дальше началась трехминутная пантомима. Вошедший человек в сером плаще медленно вытащил фотоаппарат, и спокойными знаками показал нам встать напротив белой стены. Мы сфотографировались. Я попытался открыть рот, но человек приложил палец к губам. Я знаками показал, что у нас будут проблемы с выписыванием. Он успокаивающе кивнул и показал, что вернется. Я ткнул пальцем в часы, чтобы он объяснил, когда. Он указал, что через час. Я молитвенно вознес руки, и на этом мы попрощались.

Ровно через час он вернулся и также знаками показал, что мы должны следовать за ним. Вещей у нас не было, поэтому собирались мы недолго. Побродив коридорами и выйдя через служебный вход, мы сели в черную Волгу. С нормальным левым рулем.