Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

Иными словами, ее брак с Кейром вовсе не казался ей счастливым.

* * *

– Ты, – произнес Лукас. – Ну, привет.

– Добрый день, Лукас, – сдержанно кивнув, сказал Джорди.

Они смотрели друг на друга. Прежняя враждебность мгновенно вспыхнула снова.

– Хорошо съездил?

– Спасибо, неплохо. Я за Клио.

– Сейчас позову.

Но звать девочку не пришлось.

– Дорогой! Дорогой! – закричала она, бросаясь в объятия Джорди.

Он крепко обнял дочь и стал целовать темные локоны.

– Ты по мне скучала?

– Очень-преочень.

– И я по тебе скучал. Пойдешь сейчас со своим старым папочкой?

– Пойду!

– Тогда попроси няню, чтобы она тебя одела.

Клио бросилась наверх.

– Она скучает по тебе, – сказал Лукас.

– Приятно слышать, что хоть кто-то по мне скучает. Как твоя мама?

– Прекрасно, – ответил Лукас.

Лукас знал, что лжет, но не желал доставлять Джорди удовольствие и говорить правду.

– Хорошо, – бесстрастно произнес Джорди. – Ну вот и моя самая лучшая девочка… Лукас, передай маме, что Клио я привезу завтра утром. О’кей?

– О’кей.

* * *

Адель сокрушалась, что не застала Джорди. Она ездила за покупками и застряла в пробке. Вечером она позвонила ему домой:

– Хотела вернуться к твоему приходу, но не смогла. Извини. У вас все нормально?

– Все в лучшем виде.

– Может… может, встретимся? За ланчем или за чаем?

– Если хочешь. – Его голос был отнюдь не теплым. – Увидимся, когда я привезу Клио. Это устраивает?

– Я имела в виду… не здесь. Ты же знаешь, Джорди. Давай встретимся, выпьем чаю. «Браунс» подойдет? Где-то часа в четыре. Там приятная обстановка. Тихо.

– Хорошо, согласен. А сейчас мы с Клио идем на свидание с Винни-Пухом и Пятачком. Пока, Адель.

– Пока, Джорди.

Ей хотелось поговорить еще, объяснить, что на следующий год Лукас поступит в Оксфорд. Может, тогда он вернется к ним? Адель считала такую возможность вполне реальной.

* * *

В тот вечер Адель и Лукас ужинали вдвоем. Нони находилась в Париже. Лукас удивительно изменился. За последние недели он вырос. Перемены были не только внешними. Из угрюмого подростка он превратился в юношу, способного поддерживать разговор, общаться с другими, а временами – даже шутить и смеяться. Он был счастлив. Лукас рассказывал матери о своей новой страсти – школьном Обществе любителей дискуссии, где он быстро становился звездой. Для ее хмурого, погруженного в себя, молчаливого Лукаса это было очень странно. Правда, Лукас всегда умел хорошо говорить, когда это устраивало его. Он легко находил правильные, а скорее, неправильные слова, говорил колкости и делал язвительные наблюдения. Что еще удивительнее: Лукас стал общительнее. У него появились друзья, в том числе и среди девушек. Его наперебой приглашали на вечеринки. Девушкам он явно нравился, и Адель понимала почему. Лукас становился очень сексуальным. Эти мрачноватые, глубокомысленные взгляды, его откровенно французский стиль. Фактически он был копией Люка. Адель лишь надеялась, что сын будет помягче отца.

Адель поделилась с ним своим планом. Она чувствовала, что должна это сделать, иначе Лукас подумает, будто опять решают за его спиной.

– Ты ведь все равно будешь учиться в Оксфорде, – искренне говорила Адель. – Вам не придется жить под одной крышей. Все будет совершенно по-другому, понимаешь?

– Пока меня здесь нет… наверное, да, – вздохнул Лукас. – Но ведь я не могу вообще не появляться дома. Я буду приезжать на каникулы. Не в общежитии же мне торчать. Мама, скажи честно: ты действительно этого хочешь? Если да и он согласится, мне придется искать себе квартиру. Мы с Джорди никогда не уживемся под одной крышей. Особенно сейчас.

– Но Лукас…

– Нет, мама, не уживемся. А идея мне даже нравится. Я подумывал о самостоятельной жизни.

– Ты еще слишком молод, чтобы жить самостоятельно.

– Не знаю. Просто мне нравится сама идея, – сказал Лукас, улыбаясь матери.

Адели было не до улыбок. Она с тревогой думала о самостоятельной жизни Лукаса. Позволить ему жить в Лондоне одному, без присмотра, когда он так стремительно взрослеет и начинает интересоваться женщинами… Нет, об этом не может быть и речи!

– И ты даже не хочешь попробовать по-новому строить свои отношения с Джорди? Скажем, на каникулах.

Лукас посмотрел на мать:

– Нет, не хочу. Это не сработает.

– Ты по-прежнему не можешь простить ему Флеттон? Или ты вообще его не принимаешь?

Лукас помолчал, мысленно выстраивая ответ, а затем сказал:

– Да, мама. Вообще. Я никогда не прощу его за то, что он сделал и тебе, и мне. Знаю, я был не подарок.

– Это еще мягко сказано, – слабо улыбнулась Адель.

– Но я был мальчишкой. Совсем маленьким, когда он впервые появился у нас. А он взрослый человек. Во всяком случае, я так думал. Мы могли бы найти… какую-то нормальную линию поведения. Но то время прошло. А теперь на следах кровь. Жаль, что так получилось.

– Лукас, ты меня не совсем понял. Я не хочу, чтобы ты уходил из дома.

– Я был бы вынужден, если бы он вернулся.

Адель чувствовала, что на этот раз в словах сына не было эмоционального шантажа. Похоже, Лукас хотел сказать ей что-то еще.

– Мам, тут дело не только во мне. Он просто недостаточно хорош для тебя. Честно.

– В каком смысле?

Она не ошиблась: Лукас действительно хотел что-то рассказать ей. Но не стал.

– В прямом. Наверное, я слишком пристрастно о нем сужу. Тебе самой решать, как с ним быть. Я отхожу в сторону.

* * *

Их встреча ничего не изменила. Вернувшись домой, Адель вбежала к себе и дала волю слезам. Они слишком отдалились. Джорди сказал, что вряд ли допустит даже мысль о возвращении в ее дом.

– Адель, дело не только в Лукасе, – говорил ей Джорди. – Дело в нас. И в ценности, которую ты придавала нашим отношениям. Думаю, вполне естественно, что сына ты ставила на первое место. Но я старался, Адель. Усердно старался, год за годом. Ты мне не верила. Тебя не волновало, до чего мне неуютно и одиноко в твоем доме. Ты не задумывалась, как разлука со мной скажется на Клио. И на страдания Нони ты не обращала внимания. Ты двигалась дальше, уверенная в своей правоте, знающая, что́ будет хорошо для всех нас. Боюсь, это очень многое разрушило в наших отношениях. Но… – Он замолчал. Адель подняла глаза и вдруг увидела прежнего Джорди: нежно улыбающегося ей и бесконечно печального. – Я всегда буду тебя любить, Адель. Но я не буду сражаться с твоей любовью к Лукасу. И время назад не повернуть. Очень жаль, что такое нам не по силам.