Последняя ночь у Извилистой реки - Джон Уинслоу Ирвинг

Цзу Минь — сравнительно недавняя подруга Агу — приехала с Тайваня и училась на юридическом факультете Айовского университета. Встреча с Агу и ресторан «Мао» заставили ее изменить прежние планы и не возвращаться на Тайвань. По четвергам, когда Сяо Ди очухивался после своих шариков с эспрессо, обязанности метрдотеля исполняла Цзу Минь.

До открытия «Авеллино» оставалось не так уж много времени. Тони Эйнджел привычно оглядел зал и мысленно вновь перенесся на восемь лет назад… Радио в «Мао» не было, но на кухне стоял телевизор — причина множества порезанных пальцев и иных кухонных травм. Однако Агу нравилось смотреть новости и спортивные передачи. Иногда передавали репортажи с футбольных или баскетбольных матчей, и на кухне ресторана заранее знали, каких посетителей им сегодня ждать: ликующих или подавленных.

В те годы сборная Айовы по борьбе редко проигрывала, и уж меньше всего — у себя дома. Соревнования продолжались два дня подряд, обеспечивая ресторану приток разгоряченных победой и невероятно голодных болельщиков. Повар вдруг вспомнил, что Дэниел водил маленького Джо на многие соревнования. Возможно, это успехи сборной Айовы пробудили в мальчишке желание заняться борьбой, а вовсе не «подвиги» Кетчума по части драк в барах.

На кухне «Авеллино» у Тони был восьмиконфорочный «гарленд» с двумя духовками и рашпером. Имелся и мармит для куриного бульона. В самые напряженные вечера ресторан «Мао» мог обслужить до девяноста посетителей. Возможности «Авеллино» были скромнее. Тридцать-сорок посетителей за вечер, самое большее — пятьдесят.

Сегодня повар собирался угощать посетителей «Авеллино» тушеными говяжьими ребрышками в красном вине. На мармите подогревались два вида бульона: легкий и крепкий. В разделе «Кое-что из Азии» сегодня значился говяжий сатай по рецепту Агу с добавлением арахисового соуса и гарнира из креветок, стеблей фасоли и спаржи. Конечно, желающие смогут заказать макаронную запеканку с кальмарами, черными маслинами и кедровыми орешками (в качестве макаронной основы он всегда брал перья) и два вида пиццы: с перцем и соусом маринара и лесными грибами и четырьмя сортами сыра. Любителей курятины ожидали жареные крылышки с розмарином, подаваемые на листах рукколы и посыпанные жареным фенхелем. Были и такие деликатесы, как жареная нога молодого барашка с чесноком, а также ризотто с грибами.

Помощником у Тони был молодой повар Грег. Он успешно окончил кулинарную школу на Девяносто первой улице Манхэттена и быстро постигал практические уроки Тони Эйнджела. Ему повар поручил сегодня заниматься гренобльским соусом с топленым маслом и каперсами, которым поливали жареную курятину, приготовленную на французский манер. «Кое-что из Франции», как значилось в меню. Этим вечером в зале работали любимые официантки повара: мать и дочь, студентка колледжа. Мать звали Селест, она работала в ресторане с семьдесят шестого года. Ее дочь Лоретта была и по возрасту, и по взглядам старше, чем парни и девчонки из местной средней школы, подрабатывавшие в ресторане официантками, уборщиками столов и посудомойками.

Лоретта была старше и многих своих однокурсников. В выпускном классе школы она забеременела и решила оставить ребенка. Отец, как часто бывает, бесследно исчез. Лоретта сидела с малышом, пока тот не подрос настолько, чтобы не мучить бабушку (сейчас ему было четыре или пять). Тогда Лоретта продолжила учебу, поступив в ближайший колледж. Ее занятия были спланированы так, что в колледже она проводила три дня: со вторника до второй половины четверга. К вечеру она возвращалась в Браттлборо, где по-прежнему жила с матерью и сыном. Время до следующего вторника уходило на занятия и работу в ресторане.

Интимные отношения у повара с Селест начались лишь полтора года назад. Отъезды Лоретты его очень устраивали. Он оставался у Селест (ее внук был уже первоклассником) две ночи в неделю: со вторника на среду и со среды на четверг. По средам ресторан был закрыт. Внук Селест уходил в школу, и они могли не торопиться. Ко времени возвращения Лоретты повар покидал их жилище. Сложнее было летом, когда Селест оставалась у него три-четыре ночи в неделю. Рыжеволосая, с веснушками на груди, Селест была крупной женщиной, хотя по комплекции уступала Кармелле и Индианке Джейн. В свои пятьдесят Селест оказывалась как бы посередине между поваром и его сыном, будучи на девять лет моложе повара и на девять лет старше Дэнни.

На кухне «Авеллино» они держались вполне официально, не позволяя себе никаких фамильярностей. Тем не менее все знали (и, конечно же, Лоретта) об интимных отношениях между Тони и Селест. Приятельницы повара, с которыми он встречался в «Книжном подвале», к тому времени вышли замуж и уехали из Браттлборо. Поэтому старая шутка Тони, нет ли у продавщицы на примете дам его возраста или помладше, оставалась лишь шуткой. Продавщица знала про них с Селест и привычно отшучивалась. Ей не хотелось портить отношения с официанткой. Браттлборо был маленьким городом, а Селест — заметной фигурой.

В Айове встречаться с женщинами было легче, особенно если учесть, что сам повар стал старше, а Браттлборо значительно уступал Айова-Сити. Там Дэнни часто приглашал отца на вечеринки, устраиваемые Писательской мастерской. Творческие женщины умели весело провести время.

У Дэнни было много поводов пригласить своих студентов в «Мао», не последнее место среди этих поводов занимало празднование китайского Нового года. По восточному календарю год начинался либо в конце января, либо в первых числах февраля. Три вечера подряд Агу потчевал своих гостей праздничным обедом из десяти блюд. Помнится, в семьдесят третьем накануне китайского Нового года (это был год Быка) в Пенсильвании у них сломался рефрижератор и повар с Сяо Ди едва успели вовремя добраться до Айова-Сити.

А в семьдесят четвертом (кажется, год Тигра) Сяо Ди взял с собой Спайси. К счастью, она не занимала много места, но ехать втроем в кабине, рассчитанной на двоих, было тесновато. Сяо Ди был в благодушном настроении и проболтался насчет второй своей женщины. И тогда на просторах Иллинойса (возможно, они уже ехали по Индиане) Спайси закатила ему скандал, назвав соперницу «этой дыркой из Нассау». Весь оставшийся путь повар был вынужден слушать их переругивание.

Тони Эйнджел вспоминал Айова-Сити и сравнивал «Мао» со своим рестораном. Конечно, «Авеллино» не был столь амбициозным заведением, как ресторан братьев Чен. Зато здесь было меньше хлопот и легче было управлять хозяйством. Возможно, поварам высокого класса вроде Агу, Пола Полкари или Тони Молинари «Авеллино» показался бы скучноватым, но повар в свои пятьдесят девять не пытался соперничать с ними.

Грустно только, что он не сможет пригласить своих старых друзей и наставников приехать в Вермонт и отобедать в «Авеллино». Тони стыдился приглашать в