Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

— у главы волостного НКВД не осталось никаких сомнений в достоверности навешанной ему на уши «лапши» и он клятвенно пообещал восстановить товарищу Гешефтману его утраченные документы.

Узнав, что отряд военизированной охраны полустанка решил взять над Михаилом коллективное опекунство, Абрам Израилевич выразил вполне искреннее сожаление, что его опередили… Я ему с нисколько не деланным энтузиазмом:

— Товарищ Кац! В республике полным-полно подобного «контингента» и волостной отдел НКВДможет взять на воспитание хоть дюжину.

Тот, только своим горбатым шнобелем повёл!

Забегая немного вперёд сообщу, что я очень хорошо распиарил в комсомольских, в уездных и губернских СМИ — факт усыновления беспризорника нашим ульяновским ОВО. Написал и в редакции ведущих центральных газет. В этот раз, не в «Правде» конечно — а «всего лишь» в «Известиях», но всё же опубликовали мою маленькую статейку — вызвавшую большой резонанс. Затем, статьи других авторов на эту тему — посыпались как из рога изобилия!

Последствия моего вмешательства в естественный ход событий, мне был очевиден. Не знаю, может и «в реале» такое явление — имело место быть, но движение по усыновлению беспризорных детей воинскими частями — вскоре стало довольно массовым…

«Сын полка» — так и мелькало в газетных заголовках!

Хотя, конечно — это была всего лишь капля в море.

* * *

После районного отдела НКВД, мы с Мишкой пошли в гараж — где меня уже ждала-поджидала вся команда.

Елизавета, лишь увидев выходящего из-за угла, с визгом кинулась мне на шею и, не стесняясь никого, покрыла всё лицо жаркими поцелуями:

— Я одна верила, что ты обязательно вернёшься!

Остальные мои помощники, как-то смущённо отводили глаза.

Оказывается, за время моего отсутствия — среди членов первой в Ульяновке комсомольской ячейки, бушевали нешуточные страсти, а близнецы Ванька и Санька — даже по своему обыкновению подрались и, теперь отсвечивали практически одинаковыми фингалами.

— Да куда бы я делся от своих парней… — целую Елизавету в зарумянившуюся щёчку, — и от самой прелестной девушки на просторах этой части обитаемой Галактики⁈

От моих слов ребята ожили и тоже весьма сердечно — хоть и по-детски неуклюже, выразили свою радость меня вновь лицезреть.

Наконец, все обратили внимание на Барона.

— А это кто с тобой, Серафим? — с ревнивыми нотками спросил Ефим.

— Ах, да… Знакомьтесь, товарищи: Михаил Гешефтман — мой боевой товарищ, сын полка и также как и, вы — комсомолец…

Вкратце рассказал нашу с ним «историю» вооружённой борьбы с белополяками и Мишку обступили с вопросами:

— Ты вправду воевал? Ух, ты…

— А у поляков танков и самолётов много? Ух ты, жесть…

— Тебя вправду ранили? Ну покажь… Ух, ты… Больно было, да?

Интересно было наблюдать за началом отношений Ефима и Михаила: как два кобеля «обнюхались» при приёме новичка в стаю. Вроде и, слов немного и диалогов — раз, два и обчёлся, но сколько потайного смысла в жестах, в взглядах…

И, главное — проверка «на прогиб»!

Я заранее Михаила проинструктировал, расставляя всех по местам «в стае»:

— Лиза — моя девушка, про неё даже не думай. Главный после меня — Ефим. Ты же держись как бы немного в стороне — не как единое с ними целое, а скорее — как самостоятельный союзник. Всё понял?

Тот, недоумевает:

— Конечно, понял. Вот, только не понял…?

Достаточно резко обрываю:

— Подрастёшь да поумнеешь — поймёшь. А пока, это тебе понимать ещё рано… Да и, вредно!

Вот и сейчас: выдержав достаточно длинную паузу — чтоб не уронить достоинство, Михаил «сморгнул» первым и, Ефим Анисимов тут же успокоился — его верховенство никто не оспаривает.

— Что это у тебя в руках, Миша, — спрашивают ребята, — такое круглое? Глобус, что ли где свистнул⁈

— Это — футбольный мяч, — достаёт из сумки, — про футбол что-нибудь слышали?

— Слышать то, слышали… — каждый норовит пощупать.

Мишка набивает на ноге несколько раз и, ловко пнув, отправляет мяч в ворота…

— ГОЛ!!!

…В закрытые гаражные ворота. Отскочивший мяч он остановил ногой и, ею же подкинув, поймал в руки — что вызвало нешуточный ажиотаж:

— Ух, ты… Ловко! Научишь?

— Конечно! Вот возьми — попробуй сам… Ничего — у меня тоже в первый раз не получилось.

Молодёжь, на завтра откладывать интересное занятие не хочет — да и, не может… На то она и молодёжь! Тут же приступили к тренировкам, а мы с «моей девушкой» уселись на лавочку возле гаража, взявшись за руки и «влюблёнными» глазами смотрели друг на друга.

Улыбаясь, вполне искренне — тем не менее достаточно строго поучаю её, менторским тоном:

— Ошибка, Лиза! Если ты так будешь при каждой встрече вешаться на шею — даже любящему тебя мужчине, он вскоре будет считать это за должное… А там недолго и, до потери всякого к тебе интереса.

Та, широко раскрыв глаза:

— Я вправду была очень рада тебя увидеть, Серафим!

Кто б сомневался…

— Не важно! Ты должна была стоять скромно, немножко в сторонке и загадочно улыбаться. А я должен был внутренне беситься, не понимая — рада ты мне или не очень… А может, ты за моё отсутствие кого другого нашла⁈

— Да, нет… Я…

— Не важно! Главное — я должен теряться в догадках.

Елизавета внимательно — как усердная ученица, покорно слушала.

— Учись скрывать свои чувства, привыкай всегда носить на лице «маску»: иначе, кроме как домохозяйки — увешанной сопливыми детьми, ничего путного из тебя не получится…

Не дождавшись когда парни натешатся новой игрушкой, я проводил её домой — где довольно долго посидел и поболтал «под чай» с Надеждой Павловной об всяком-разном.

Возвращаясь уже впотьмах, прохожу мимо Трактира…

Дай, думаю — зайду!

И, «зашёл» — недолго думая…

* * *

[1] Спортивное метание ножа — самостоятельная дисциплина вида спорта «Универсальный бой». У данной дисциплины есть свои правила и упражнения, утвержденные спортивной федерацией «Универсальный бой», а также четкие требования к спортивному снаряду — метательному ножу.

[2]В период 1917—1923 годов Советская Россия пережила «чайный» период: употребление алкогольных напитков было официально запрещено, при этом армия и рабочие промышленных предприятий снабжались чаем бесплатно. Была создана организация «Центрочай», которая занималась распределением чая с конфискованных складов чаеторговых фирм. Довоенные запасы были столь велики, что до 1923 года не было необходимости в закупках чая за границей.

[3]Гешефт — (нем. Geschaft подарок) торговая