Высшая правовая магическая академия. Ловушка для высшего лорда - Маргарита Гришаева

Я почувствовала, что по щекам полились слезы. Я не помню этого. Почему я не помню?

— Больше я никого из вас не видел, — снова помрачнел он. — Я взял куклу и пообещал не жениться, а подождать Алессу, а она — что будет очень стараться. А ты поклялась хмурой сестре, что на меня претендовать не будешь. И заявила, что тебя перспектива замужества вообще не привлекает. Такая маленькая, а такая упорная в этом вопросе уже в то время. Потом началось тяжелое время, много работы. И как-то на рассвете мне пришло сообщение от отца о пожаре. Мы три дня прочесывали территорию замка, надеясь, что вы с сестрой живы, — глухо проговорил он. — Пытались вызвать духа-хранителя рода, но ничто не откликнулось. А потом, через столько лет, этот бал, ты и эта кукла… Сложить два и два оказалось просто, хоть результат и невероятен.

Я судорожно всхлипнула и утерла льющиеся из глаз слезы, а потом медленно уселась в кресло напротив него.

— Я знаю, что ты Керридуэн, — повторил он, подняв на меня взгляд, полный жалости. Такую же я видела совсем недавно.

— Ты не прав, — криво усмехнулась я.

— Касс, перестань. — В голосе появилось раздражение. — Я в своих выводах уверен, хватит играть.

— Я не сказала, что это неправда. Только, что ты не прав. — Взяв со стола куклу, погладила по мягким локонам. — Они были в других платьях, — шепотом заметила я, разглядывая знакомое лицо.

— После похорон моя мать сшила черное.

— Были похороны? — удивилась я, продолжая крутить в руках куклу. Я даже не задумывалась, что где-то есть могилы моей семьи. И моя, к слову, тоже. — Было бы интересно взглянуть на собственную могилу. — Я нервно усмехнулась и посадила куклу перед собой, повернув ее лицом к Дамиану. — Знаешь, в чем их особенность? Этих кукол делали на заказ. Они наши точные копии. Даже волосы для них срезали у нас. Мы были очень похожи, — улыбнулась ему сквозь пелену слез. — Но все же отличались оттенком глаз и волос, и эти куклы были не просто милым сувениром. Это было что-то вроде артефактов, если бы я или сестра пропали, то нас бы сразу нашли. Представляешь, какой подарок хранился у тебя все это время? — улыбнулась я ему. — А теперь, зная это все, посмотри на нее…

Распустила волосы, села, чинно сложив руки на коленях, и даже изобразила улыбку.

Дамиан недоверчиво переводил взгляд с меня на куклу.

— Не замечаешь? Я так сильно изменилась? И желанием выйти за тебя больше не горю, — уже всхлипнула я, не в силах удерживать улыбку.

— Малышка Алесса, — пробормотал он.

— Ты был не прав, — снова повторила я. — Ты нашел Керридуэн, но не ту, что думал.

— Алесса, — прошептал он. — Боги, да ты же совсем ребенок… Сколько тебе?

— Около девятнадцати, — призналась, все еще всхлипывая и собирая волосы в косу. — Я не смогла вспомнить, когда у меня день рождения, а потом даже в архивах ничего не нашла.

— Да, тебе девятнадцать, — кивнул он. — Исполнилось этой зимой, на следующий день после того, как я сделал тебе предложение.

Я истерически расхохоталась. А ведь он пытался провести магическую помолвку! Ничего у него бы не получилось. Потому что провести ее без разрешения опекуна можно только по достижении девятнадцати, а на тот момент я была младше, пусть и на день.

— А информации нет даже в тех архивах, что ты перерыла, потому что мы ее изъяли. Все данные хранятся здесь, в замке. Помнишь, я говорил на лекции про дела, которые становятся навязчивой идеей? Так вот, это навязчивая идея моего отца. Всю жизнь он подчинил расследованию, — проговорил Бриар, глядя мне в глаза.

Я столько времени потратила на поиски, а нужно было только спросить одного человека, того самого, который так просил меня довериться? Плакать я уже устала. Я от всего устала. Но этот разговор я откладывала слишком долго. Молчать смысла больше нет. И если я ошибусь, он знает уже достаточно, чтобы уничтожить меня. Пора исправлять ошибки.

— Сколько же тебе было лет, когда ты поступила в академию? — задал он, как мне показалось, совершенно не существенный вопрос.

— Шестнадцать. Никто никогда не замечал. Девочки часто выглядят младше своего возраста. Хотя меня всегда считали слабой и болезненной.

— Шестнадцатилетний ребенок со скальпелем в руках, — тихо проговорил он. — Это страшно и как-то неправильно.

— Мне страшно не было, — возразила я. — Взрослеть пришлось быстро.

— Кто-то знал? — все же спросил он.

— Думаешь, я кому-то говорила? — криво усмехнулась я. — Но настоятельница догадывалась, что со мной все не так просто. И дело даже не в том, что меня нашли на пороге без сознания, в окровавленной сорочке. А в том, что на следующий день прилетел вестник: все приюты обыскивают в поисках девочки, блондинки пяти-шести лет. Не знаю точно, о чем подумала настоятельница, но уже через полчаса я стала коротко стриженной брюнеткой, подброшенной пятью днями ранее. Вот так меня и спрятали.

Раз уж начала, буду рассказывать все. Пусть спрашивает. А я уже устала, устала сама все решать, устала бояться, молчать и врать. Пора хоть кому-то довериться, и Дамиан определенно не худший вариант.

— А дальше? — выдохнул он.

— Дальше? Дальше был сложный период. Да и для окружающих. Я же тебе рассказывала. И я действительно не знала, кто я и что со мной. Все, что я помнила, это много боли и много крови. Поэтому я кричала, царапалась и кусалась, не понимая, где нахожусь. Потом паника прошла. Я стала привыкать жить в приюте, учиться всему заново. Пару лет все было спокойно. А потом начали появляться обрывки воспоминаний. Лицо сестры, матери, отца. Иногда с улыбками, а иногда залитые кровью. Поэтому популярностью я не пользовалась: слишком часто будила соседок истошными криками. А однажды проснулась с осознанием, кто я. Вспомнила имена и все поняла. Мне было десять. И все последующие годы я готовилась к поступлению в академию, чтобы получить доступ к архивам. Только потом узнала, что просто так в архив адепта не пустят. Дальнейшее ты знаешь.

— Я не понимаю, — устало покачал он головой. — После всего, что произошло, ты кидаешься в самые опасные авантюры. Бегаешь по ночному городу, залезаешь в закрытые архивы, проникаешь туда, где будет проходить опасный кровавый ритуал, где бесчинствует призрак. О чем ты думаешь?

— Знаешь, лет в четырнадцать я осознала, что обречена на одиночество, — проговорила я, не обращая внимания на его вопрос. — Один мальчишка стал за мной ухаживать. Помогал мне таскать из библиотеки книжки, мы вместе занимались. Я задумалась, что когда-нибудь заведу семью. И в ту же ночь впервые за последние годы перебудила комнату своим криком. Тогда я поняла, что семьи у меня никогда не будет. Потому что в любой момент я могу проснуться и увидеть все это снова, вот только это будет не кошмаром, а реальностью. С какой-то целью моих близких перебили. А значит, им было важно, чтобы никто из моего рода не уцелел. И если потом искали ребенка, они знают, что я выжила. Я никогда не смогу завести детей, потому что нет ничего страшнее, чем видеть, как их убивают у меня на глазах.