Блондинка в черном парике - Кэтрин Коултер

Но были кое-какие вопросы. Кажется, за время, пока Ворхизы жили в Телте, там произошло еще несколько несчастных случаев с детьми. Потом они переехали из Аризоны сюда. Здесь вроде не было никаких детей. Впрочем, кто знает?

Он подождал аплодисментов – и получил их.

– Да, это уже кое-что! – воскликнул шериф Маунтбэнк. – Неплохое начало, Томас. У вас есть еще что-нибудь?

– Есть еще одна история про Гаса Эйснера – старика, который ремонтирует в этом городе все, у чего есть колеса. Оказывается, Вельма не первая его жена. Первая жена была убита. Эйснер обвинялся в убийстве, но окружной прокурор так и не сумел собрать достаточно улик, чтобы отправить его в тюрьму. Через месяц Гас женился на Вельме, и они перебрались в Коув. Из Детройта. Дьявол! Нам придется навести справки о каждой живой душе в этом городе. Кори, к примеру, сейчас занимается Китонами.

– Да, вы правы. Нужно проверить их всех, – сказал Квинлан. Шреддер воззрился на него с неподдельным удивлением, в его темных глазах мелькнул радостный огонек. – Я надеюсь, что это либо тот, либо другой. Но все-таки что-то тут не чисто.

– Знаете, Квинлан, – сказал Томас Шреддер, – поскольку доктор был убит, мы как следует покопались и в его прошлом.

– Погоди, Томас, – перебила его Кори Харпер, – на самом деле все справки о докторе навел Дэвид.

– Да, это так. – Дэвид выпрямился на стуле. – Спайвер приехал в Коув в конце сороковых годов вместе с женой. В середине шестидесятых его жена умерла от рака груди. У них было два сына, сейчас обоих уже нет в живых: один погиб во Вьетнаме, другой разбился на мотоцикле в Европе. Был еще некий богатый дядюшка, который умер. Это все, что я сумел раскопать, Квинлан.

– Ну что ж, посмотрим. Если деньги не могли поступать от доктора Спайвера, значит, они должны идти откуда-то еще.

В дверях послышалось стариковское покашливание, настойчиво привлекая всеобщее внимание.

– Ага, значит, вы вернулись, Салли, и вы, мистер Квинлан! Я слыхала от Амабель, что в нашей столице, этом отвратительном оплоте несправедливости, ФБР разобралось почти во всем. – Она немного помолчала, качая головой. – Слава Богу, мне определенно хотелось бы туда съездить.

Тельма Неттро распахнула дверь и предстала перед ними, опираясь на трость и сияя улыбкой. Персиковая помада смазалась, и часть ее попала на вставные зубы.

– Привет, Тельма. – Квинлан встал и направился к пей. Потом склонился и чмокнул старуху в щеку. – Вы выглядите, как французская фотомодель. В чем секрет?

– У вас хорошо подвешен язык, молодой человек, – ответила Тельма. Она была явно в прекрасном расположении духа. Старуха потрепала Квинлана по щеке. – Помогите-ка мне сесть в кресло, и я расскажу вам обо всех моих трюках.

Как только Квинлан помог ей усесться, она пробасила:

– Ну, так что там такое – я слышала по каналу Си-эн-эн, будто отец Салли убил какого-то человека, которого некий хирург-косметолог за большие деньги сделал на него похожим? Он держал вас под замком, Салли? А потом удрал?

– Все примерно так и было, Тельма. Мой отец, к сожалению, все еще на свободе, но ФБР его поймает. Его лицо показали по всем каналам телевидения. Кто-нибудь обязательно его опознает. Отец не сможет выехать из страны, его паспорт не пропустят через границу.

– Он мог получить другой паспорт, – возразил Томас Шреддер. – Это не составляет труда.

– Дерьмо! – выругался Квинлан. – Прошу прощения, Тельма, как-то само собой вырвалось, Вы правы, Томас.

– Молодой человек, за свою жизнь я слыхала словечки и похлестче, чем ваше ругательство. Я вижу, вы пригласили сюда еще несколько агентов ФБР. Хотите раскрыть эти убийства, а? – Да, мэм, – ответила вместо него Кори Харпер.

– Мы все считали, что док сам себя убил, но та дамочка из Портленда заявила, что это не так.

– Медицинский эксперт, – пояснил шериф. – Мне повезло, что у нее оказалась такая хорошая подготовка. В противном случае смерть Спайвера могла сойти за самоубийство.

– Бедняга доктор, – вздохнула Тельма. – Ну кому могло понадобиться сунуть ему в рот дуло пистолета? На редкость некрасивый поступок, вы не находите?

– Да, очень;

– А что до той молодой женщины, матери троих детей – что ж, это тоже достойно сожаления, но в конце концов она все же не была одной из нас. Она из нового микрорайона.

– О да, Тельма, она совсем чужая – жила аж в трех милях отсюда, – усмехнулся Квинлан. Но он видел, что его ирония прошла мимо ушей Тельмы. – Однако правда состоит в том, что умерла-то она как раз здесь!

Квинлан снова уселся на обитый ситцем диван рядом с Салли и заговорил в своей тихой, вкрадчивой, располагающей к доверию манере. С таким голосом он смог бы выудить информацию даже у телеграфного столба.

– Скажите, Телъма, а вы встречали когда-нибудь богатого дядюшку доктора Спайвера?

– Нет, никогда. Даже не помню, где он жил, – если вообще когда-нибудь знала. Но о нем все слышали. Мы знали, что он стар, как Мафусаил, и что, если мы еще чуть-чуть потерпим, он окочурится, и док получит в наследство кучу денег.

Разумеется, у меня есть деньги, но не так много, как было у этого богатого дядюшки. Мы все боялись, что старикан может потратить их все на сиделок и дома престарелых. Однако, как сказал док, он просто тихо скончался во сне, и тогда Спайвер получил солидный чек. На нем было больше нулей, чем кому-нибудь в нашем городе вообще доводилось видеть, доложу я вам.

– Тельма, – вмешался Дэвид, – а вы знаете кого-нибудь в Коуве, кто мог встречаться с этим пресловутым дядюшкой?

– Нет, не знаю. Но я выясню. Марта! Тельма завопила так, что у Салли зазвенело в ушах. Она поморщилась, но при этом и улыбнулась: Кори подпрыгнула на месте, выронив ручку и блокнот.

– Очень здоровые легкие, – заметил Квинлан. Марта показалась в дверном проеме, вытирая руки о фартук.

– Что ты там готовишь на обед. Марта? Дело близится уже к четырем.

– Твое любимое блюдо, Тельма – жаркое из баклажанов, посыпанное сверху большим количеством тертого пармезана, и чесночные гренки – такие рассыпчатые и поджаристые, что у тебя зубы затанцуют. А еще – салат «Цезарь» с козьим сыром.

– Дядюшка, Тельма, – подсказал Квинлан.

– Ах да, Марта, ты когда-нибудь встречала богатого дядюшку доктора Спайвера?

Марта сосредоточенно нахмурилась, потом медленно покачала головой.

– Нет, я только годами слышала упоминания о нем. Всякий раз, когда дела шли совсем плохо, мы, бывало, говорили об этом дядюшке – насколько он стар, какие у него болезни, пытались прикинуть, когда он может скончаться. Разве ты не помнишь, Тельма? Хэл Ворхиз еще всякий раз с осуждением говорил, что мы как вурдалаки – дескать, грешно вести такие разговоры, словно мы дружно молимся о смерти бедного старика.