Двойники ветра - Екатерина Флат

— Э-э-э… кое-чего это чего?

— Сама увидишь, пойдем.

И взяв меня за руку, Олег поспешил через двор в сторону гаражей. На все мои расспросы партизански отнекивался, лишь загадочно обещая:

— Тебе понравится.

— А все-таки, Олег, что ты показывать собрался? — с подозрением поинтересовалась я, когда Олег уже открывал ворота одного из гаражей.

— Карина, мне страшно представить, что ты подумала. — Он расхохотался.

— Не, ну извини, а что я должна была подумать? — Я тоже не удержалась от улыбки.

— Тогда мне страшно льстит, что ты со мной все-таки пошла, — Олег мне хитро подмигнул и, наконец, открыл ворота, открывая взору новенький блестящий мотоцикл.

— Обалдеть! — восторженно выдохнула я. — Это что же, «Харлей Дэвидсон»?

— Он самый. — Олег ласково провел ладонью по сиденью.

— Ты где его взял-то?

— Да вот, счастье нежданно привалило, — он не стал вдаваться в подробности. — Извини, что так тебя перепугал, но уж очень хотелось поскорее с кем-нибудь поделиться.

— В качестве компенсации морального ущерба можешь, так и быть, меня прокатить до ближайшего торгового центра.

— С удовольствием. — Олег подал мне шлем.

То, как мы с Олегом выбирали мне пижаму и Ритке медведя, вошло в анналы истории торгового центра. Если бы не повальное Савинское обаяние, ржущих нас уже десять раз бы выставили вон. Особенно в тот момент, когда Юркин брат требовал принести матрас в отдел спальных принадлежностей. Мол, как можно оценить качество пижамы, не попробовав в ней поспать. Да и медведей он всех раскритиковал в пух и прах. Когда он невозмутимо и с крайне серьезным видом интересовался у озадаченных продавцов, какие у этих плюшевых созданий характеристики по части аэродинамики, мне уже было плохо от смеха. В итоге купили зайца защитной расцветки с автоматом в лапах и борцовке с надписью «медведь». Нас чуть ли не всем торговым центром провожали к выходу. Самое забавное, что в процессе Олег умудрился раздобыть номера телефонов трех симпатичных продавщиц. Так что в родной двор мы вернулись оба довольные походом.

Харлей блестел новенькими деталями напротив лавочки, на которой сидели я, Олег и плюшевый заяц, который «медведь». Я увлеченно грызла рожок шоколадного пломбира, Юркин брат пил пиво и, судя по косым взглядам, которые бросали на нас бдительные старушки у подъезда напротив, выглядела наша компания забавно. Мое настроение достигло отметки «а жизнь-то все-таки прекрасна!».

— Ой, Олег, спасибо тебе, ты вот настоящий друг!

Вместо ответа коварный Савин отломил кусок от моего рожка и слопал.

— А не поплохеет? — Я с сомнением покосилась на пиво, которым было это запито.

— Как может поплохеть, когда у меня есть харлей? — Олег рассмеялся.

— Эх, везет тебе. — Я вздохнула и решительно выпалила: — Олег, ну вот ты же взрослый парень, хорошо в людях разбираешься. Скажи мне честно, неужели я произвожу впечатление настолько бесхребетного создания, что мною можно распоряжаться направо и налево?

— Андрей? — Он посерьезнел.

— Угу, он самый. Увы, не перевоспитался и явно не планирует.

— Карин, все равно ведь он тебя любит. — Олег отставил бутылку и, опершись на спинку лавочки, скрестил руки над головой. — Пусть я видел твоего Андрея лишь однажды, но в его чувствах к тебе не сомневаюсь. Но, увы, он явно относится к категории тех людей, которые будут добиваться своего напролом. И несмотря на все чувства к тебе, ради «светлой цели» он вполне может пойти и на подлость, и на интриги, и на жестокость — все, лишь бы в итоге добиться желаемого. Ты воспринимаешься им как пластилин, из которого можно слепить то, что он хочет. Не желаешь так жить, докажи, что ты не пластилин, а самый настоящий кремень, который его манипуляциям не поддастся.

От жалости к себе снова захотелось плакать.

— Обидно, конечно, — Олег понимающе вздохнул, — но, увы, Карин, любовь, как говорится, зла. Знаешь, что самое сложное, когда любишь? Не потерять себя. Не думаю, что имею право что-либо советовать, но если хочешь нормальных отношений, борись за себя. В конце концов, ты не дрессированная собака, которая обязана слушаться каждого приказа хозяина.

— Проще выкинуть Андрея из головы и вообще его в свою жизнь даже близко не подпускать. — Я всхлипнула.

— Ты любишь его, сама же прекрасно знаешь это. И это чувство никогда не пройдет. Вопрос только в том, что для тебя тяжелее: быть рядом с Андреем или быть вдали от него.

Не знаю, откуда в блондинистой голове моей подруги возникали всевозможные странные идеи, но порою казалось, что у Риты буквально такая цель в жизни «Банальности бой!».

— Что она на этот раз задумала? — опасливо поинтересовалась я у Светы, пока повизгивающий на поворотах автобус вез нас к месту назначения.

— Карина, тут мой мозг бессилен. — Она покачала головой. — Пижамы, медведи… И как это все связать с совершеннолетием? Нет, конечно, у Риты как всегда есть какая-то логика, но я еще не достигла той стадии просветления, чтобы ее предугадывать… Кстати, ты вроде на днях опять во что-то вляпалась?

— Да там мелочи, — не стала я вдаваться в подробности, — главное, что все позади. Как вы с Ромкой на Байкал-то съездили?

— Неплохо, — в силу своей сдержанности Света как всегда была скупа на впечатления. — У Ромы довольно милая родня. И Байкал тоже весьма впечатляет. Жаль, что времени оказалось в обрез, а то я бы с удовольствием исследовала это древнее озеро.

— О, наша остановка! — Я привстала.

И мы поспешили покинуть тарахтящий автобус.

Жилища у Риты насчитывалось два. Первый — коттедж, в котором жила ее мама. И второй — трехкомнатная квартира ее дедушки с бабушкой, где моя подруга обитала в учебные будни. Как вариант, конечно, можно было каждое утро полтора часа пилить через весь город на автобусе, но Рита предпочла обосноваться поближе. Вот и получалось, что она то жила через дорогу от школы, то буквально на краю географии в частном секторе. Мы со Светой к перемещениям подруги привыкли и бывали и там, и там. Но день рождения Рита решила праздновать именно в коттедже.

Нужный нам двухэтажный домина располагался среди будто бы клонированных таких же. Асфальтированные дорожки огибали вычурные клумбы и вились вдоль высоких заборов. Здесь обосновалась элита. Ритина мама же работала простым бухгалтером, и хотя такой дом было сложно содержать, по словам подруги, продавать она его не собиралась. Вроде как в дань памяти о муже. Рита не любила говорить об отце. Так что, единственное, что я о нем знала, он занимал очень высокую должность, ну или звание, как там у военных это называется. Погиб, когда его единственная дочь была еще младенцем. Причем погиб героически. После его смерти семья и получила от государства этот дом. Как однажды невесело пошутила Рита, похлопав по стене: «Он мне вместо отца».