Чары зари - Катарина Керр

— Я только что разговаривал с лордом Мадоком. Он хотел знать, где я в последний раз находил Родри при помощи дальновидения, чтобы сообщить Блейну. Особой пользы это, впрочем, не принесет. Даже гонец его не догонит.

— Правильно, но гонец может предупредить гвербрета Керрмора, чтобы тот ждал Родри.

— Если он остановится в Керрморе.

Джил раздраженно всплеснула руками. Она жалела, что так хорошо обучила Родри уловкам долгой дороги. Ему так долго удавалось ускользать от сетей всадников, которые его искали! Он — как лисица, которая пролезает в малейшие щели в живой изгороди.

— Завтра мы будем в дане Дэверри, — сказал Саламандр. — И сможем поговорить с Блейном.

— Знаешь, несмотря ни на что, я на самом деле с нетерпением жду прибытия в королевский город. Я странствовала по королевству с восьми лет, но туда никогда не заезжала. На личных землях короля нет работы для серебряных кинжалов.

Внезапно не более, чем в футе от нее появился серый гном. Джил протянула к нему руки, а он кривлялся и корчил ей рожицы.

— Малыш! Что я такого сделала? Почему ты на меня так рассердился?

Гном колебался еще одно мгновение, потом бросился к ней в объятия. Джил крепко прижала его к себе.

— Я рада, что ты меня простил. Мне тебя не хватало.

Он улыбнулся и похлопал ее по щеке.

— Вскоре, если нам повезет, мы встретимся с Родри. Ты его навещал? С ним все в порядке?

Гном утвердительно кивнул, отвечая на оба вопроса, и прижался к Джил, как кошка.

— Хотелось бы мне знать, куда он направляется.

Гном поднял голову и показал на нее саму.

— Он следует за мной?

И снова гном кивнул, но так безразлично, что Джил не была уверена, понял ли он ее на самом деле. Саламандр внимательно наблюдал за происходящим.

— Интересно, очень интересно, — объявил он. — Но что это значит?

* * *

Хотя лекарь советовал Перрину задержаться в Лерине по крайней мере на пять дней, чтобы восстановить силы и оправиться от побоев, лорд покинул город, как только смог сесть на коня. Думая о Джил, он чувствовал такую боль, словно страдал от еще одной раны, однако эта боль влекла его за собой. К страстному желанию примешивался страх перед тем странным парнем со светлыми, как лунный свет волосами, который забрал Джил. Когда Перрин обдумал случившееся, то засомневался: уж не привиделась ли ему ужасающая сцена с облаками цветного света и мерцающим мечом? Каждый раз, когда он пытался убедить себя, что спал, он сталкивался с неопровержимым обстоятельством, от которого не уйти: Джил больше нет с ним. Перрин просто отказывался признавать, что она оставила бы его по доброй воле; в дело должен быть вовлечен другой человек, причем могущественный. Хотя большинство отмахивались от сказок о двеомере, Перрин всегда инстинктивно верил, что эти рассказы правдивы и на самом деле, существует сила, именуемая двеомером, при помощи которой люди могут творить чудеса. Теперь он получил реальные доказательства ее существования, хотя они и оказались для него столь неприятны. Единственное, что его утешало, была мысль о том, что если Джил и не с ним, то она, во всяком случае, и не с Родри.

Перрин ехал верхом три дня и наконец добрался до Гаддмира, большого процветающего города, скрывающимися за двойными каменными стенами. Хотя Перрин предпочел бы совсем не заезжать в города, у него заканчивались съестные припасы. Он ненавидел города, в которых скапливалось множество вонючих потных людей, привязанных к каменным строениям своими мелкими заботами, подобно свиньям в свинарнике. И все же нынешним вечером Перрину было даже приятно посидеть среди людей в маленькой дешевой таверне. Они отвлекали его от постоянного странного болезненного желания обладать Джил. В лесу ему постоянно ее не хватало, а тут он мог выпить крепкого эля и попытаться забыть свою любовь. Когда владелец таверны подошел к Перрину и спросил, собирается ли он остаться на ночь, тот, повинуясь какому-то импульсу, ответил утвердительно.

— Но… э-э… я не хочу делить комнату с кем-то еще. Не мог бы я… о… э… поспать на сеновале?

— Почему бы и нет? Там полно места.

Перрин взял еще кружку эля и нашел место в уголке, чтобы никому не мешать. Хотя он собирался напиться до такого состояния, чтобы ни о чем не думать, его планы изменила прислуживающая в таверне девушка. Она была маленькой и круглолицей, с темными волосами и все понимающими темными глазами. Ее улыбка обещала по крайней мере несколько интересных часов. Перрин решил, что она — гораздо лучший способ отвлечься от мыслей о Джил, чем пьяный сон и похмелье. Он поболтал с девушкой несколько минут, спросил, как ее зовут, выяснил, что Элайда, и обнаружил, как и ожидал, что он ей совсем не нравится. Когда девушка собралась уже уходить, Перрин улыбнулся ей своей особой улыбкой. Хотя он никогда не понимал, что именно делает, это сработало — как и всегда. Элайда пораженно уставилась на него, приоткрыв рот, и задержалась около него. Перрин снова улыбнулся. Девушка нервно взглянула на владельца таверны, затем придвинулась поближе.

— А хозяин не будет возражать, если ты немного поболтаешь с посетителем? — спросил Перрин.

— Нет, если это только разговоры.

— А ты ему кто? Дочь?

— Ха! Совсем нет.

— Правда? — Перрин замолчал и еще раз улыбнулся своей особой улыбкой. — Значит, часть твой работы — согревать ему постель?

Элайда покраснела, но придвинулась еще ближе. Ее полные груди коснулись его руки. Перрин был вознагражден, увидев, как ее взгляд стал мечтательным. Элайдда улыбнулась ему в ответ. Приметив, что владелец таверны увлечен беседой с какими-то купцами, Перрин рискнул положить руку на щеку Элайды.

— Мне он не кажется особо привлекательным мужчиной. Девушка вроде тебя может себе найти гораздо лучшую компанию на ночь. Видишь ли, я сплю на сеновале. Не хочу… э… ну… кому-то мешать. Я могу отправиться туда прямо сейчас.

— Я приду чуть позже, но не смогу задержаться слишком надолго, — Элайда захихикала, словно была навеселе. — Да ведь это и не займет много времени.

Со смешком Элайда поспешила в кухню. Перрин не пошел сразу за ней и оставался в таверне, пока не допил эль. Следовало также развеять подозрения хозяина, если они у него и появились. Затем лорд незаметно проскользнул на сеновал. Поскольку девушке требовалось скрываться, Перрин не стал брать лампу. Он нашел свои вещи в стойле, поднял их наверх по лестнице и, поминутно спотыкаясь, долго бродил в темноте, пока не разложил одеяла и не стянул с себя сапоги. Сев на одеяла, поверх кучи сена, Перрин начал задумываться: почему он вообще занимается этим. Для чего ему совращать женщин? Ни одна из них никогда не сравнится с Джил. Мысли о ней чуть не заставили его расплакаться, но через несколько минут его отвлек тихий шорох: Элайда взбиралась по лестнице. Перрин отправился встретить ее и поцеловал прежде, чем у нее появилась мысль изменить решение.