Фрилансер. Битва за ареал - Сергей Анатольевич Кусков

идеализируешь этого выродка, — оскалился Армандо. — Это! Просто! Мальчишка! Допустивший кучу ошибок ранее, когда его ставили на самостоятельные операции, натаскивая на кровь. Мы их анализировали. Интересный типаж, но отнюдь не идеал ума и мудрости.

— Иногда энергия и воля к достижению цели важнее любой мудрости и остроты ума, — парировал сеньор Феррейра. — Побеждает не тот кто сильнее, Армандо. А тот, кто готов идти до конца. Чёрт возьми, эта его фраза конкретно так прицепилась, и я только сейчас в полной мере осознаю её правоту. Вы не готовы, Армандо. Ни вы, ни Торресы, ни кто-либо ещё из вашей команды. Вы пытаетесь взять что-то нахрапом, усилить позиции и идти договариваться, чтобы захваченное закрепить. И Лея из нашего теста. И Сирена тоже — её слишком побила жизнь, чтобы не ставить в приоритет осторожность. Чудовище же просто не поймёт, что значит слово «переговоры», когда война только-только, по его мнению, начинается. И когда вы от неё устанете, и будете готовы сложить оружие… Он снова не станет даже рассматривать вероятность переговоров, и вас, уставших, зачистит до последнего человека. Все, кто старше тринадцати лет, будут уничтожены. Женщины. Дети. Внуки. Все, Армандо. И только когда в ваших семьях не останется никого взрослого, а ваши… Партнёры с другой планеты будут развешаны на венерианских столбах… Только тогда чудовище будет готово к переговорам, и ни секундой ранее. Не трогайте Сирену, Армандо. Она та ещё тварь, и да, она самая талантливая на скамье Леи, но с нею во главе Веласкесов можно победить.

— То есть ты отказываешься от имени всей вашей партии… — сделал свои выводы Армандо. — И нам потом придётся мериться рельсотронами. Жаль, Октавио.

Не достучался? Ну и хрен с ним.

— Армандо, как думаешь, почему чудовище оставило Себастьяна дома? — Этот звонок сделал Октавио день. -Люди Селены пришли сюда, и мальчик ждал их с сумкой с собранными вещами. Но потом пришёл приказ, и они ушли, оставив его дома. — Сеньор Феррейра окончательно расслабился и искренне улыбнулся. Что ж, верно говорят, дураков учить — только портить. Пусть барахтаются, как хотят.

— И почему же? — Друг-враг был также весел, по своим причинам.

— Он хочет, чтобы я дал ему Шанс. Повод. Чтобы я нарушил данное вслух слово, и у него появилась возможность меня грохнуть. Законная возможность, и не то, что королева, а сам бог ничего ему не скажет после этого! Не говоря о дочери — Сильвия первая поймёт, как надо, и будет не против связывать жизнь с отцеубийцей, ибо я буду неправ. Да-да, это было не желание меня подставить перед партнёрами, Армандо. И это тоже, но как побочка. Он просто хочет моей смерти, по своим причинам. И не может не оставить мне даже призрачного шанса совершить ошибку.

— Тяжёлый случай, — вздохнул седовласый. — Клиника.

— Не буду спорить. Твоё здоровье! — Октавио, наконец, приложился к бокалу, отсалютовав им собеседнику.

— До связи, Октавио. И в следующий раз я не буду так щедр на условия. — Пасмурный седой старик на том конце принял решение.

— До связи, дорогой друг! И не говори, что тебя не предупреждали.

Абонент рассоединился. Октавио встал и швырнул бокал с недопитым о стену:

— Тупицы! Идиоты! Какие же они идиоты!

Заходил по кабинету. Затем успокоился и сел. Откинул голову на подголовник. В этот момент в дверь постучали, и в проёме появилась голова Себастьяна.

— Отец? Всё в порядке?

— Садись, сын, — махнул он ему на место напротив.

— Что-то случилось, чего я не знаю? — прошёл и сел тот на указанное место.

Октавио улыбнулся.

— Да. Эти придурки решили осложнить планете жизнь. Ладно бы если от их действий пострадали только они, но в перспективе нарушатся и многие наши расклады. И я вижу в ситуации только один выход. Себастьян, как бы тебе ни было грустно от этой мысли, но если у них получится, нам останется только одно. Как только кончится мятеж, и эти придурки будут зачищены, «качать» Хуана, делая его императором. Его, не Фрейю. И твоя сестра должна стать при нём королевой. Возражений не принимаю, любое другое решение будет фатальным для тебя — ты в любых других раскладах просто не нужен, и даже опасен. Если поддержишь сестру и Хуана — получишь компанию и моё место. Нет — значит нет, никаких других вариантов.

— Отец! — в гневе подскочил Себастьян, но Октавио и не думал успокаивать сына. Да, это жестоко, применять естественный отбор к собственной кровинке, к наследнику, но, к сожалению, если его не научит себя правильно себя вести он, жизнь ударит по мальчику куда больнее и жёстче. Отцы не вечные, и рано или поздно уходят, и его уход поставит на сыне, имеющем такой характер и внутренний настрой, крест. Пусть или привыкает и перестраивается… А дальше его проблемы, он сделает всё, что может, но не более.

* * *

Ну, что могу сказать на это? Дурь. Но если приглядеться со стороны, то ведь и я поступаю точно также. Нелогично, как захотела моя правая пятка. Меня взрослые и опытные пытаются отговорить, переубедить, но я всё равно иду и действую нахрапом. И побеждаю. Не всегда, бывают и фэйлы, но вот эпических провалов пока не было. Однако это не умаляет того, что со стороны всё выглядит именно так, я — выпендрёжник. Как и Сирена, летящая на «стрелку» в данный момент.

— Расскажи про свою интуицию, — попросила напряжённая Фрейя, сидящая рядом, чтоб не молчать. Мы были в своём штабе на её этаже — всё же ни ЦПУ дворцовой стражи, ни посты управления подразделений расквартированных во дворце войск, ни даже её кабинет (уже мысленно называю королевский кабинет её кабинетом) не даёт ощущения контроля над ситуацией. Да, под рукой всего три помощника, с так и закреплёнными прозвищами «золотого», «синей» и «красной», но я вроде справляюсь.

— Что тебе рассказать? — Мне в отличие от неё не хотелось разговаривать. Я наблюдал за ситуацией, пытался анализировать, понять, откуда может идти угроза, где «партнёры» попытаются нае… Обмануть нашу доверчивую русалку. Был напряжён. И высочество, похоже, понимала это и пользовалась моментом.

— Всё. Я говорила, не знаю, на что тебя модифицировали. Знаю только, что твой проект назывется лаконично: «Проект 021». Ты был двадцать первым испытуемым. Слишком много неудач, много попыток. Ты должен был