Те, кто желает мне смерти - Майкл Корита

И все смотрели на нее.

Все до единого.

Ник спустился поближе, терпеливо посмотрел на нее и произнес:

– Ханна? Разворачивай укрытие, иначе тебе конец.

Ник орал во весь голос, когда она в последний раз слышала эту команду, но этим утром он был совершенно спокоен. Все они были спокойны. Это успокоило и ее. Они ведь лучшие из лучших, в конце-то концов. Спецгруппа. Если они не паникуют, то и ей не следует. Они лучшие.

Ник заговорил опять, заклинающе уставив на нее свои голубые глаза:

– Ханна? Ханна?

Но тут он оставил ее, а произнесенное имя осталось, хотя голос был другой, и лицо тоже. Мальчишка. Ханна посмотрела на него и подумала: «Слава богу, он все-таки перебрался через ручей! Я не думала, что он переберется. Я не думала, что у него есть шанс!»

– Ханна?

Не тот мальчишка. Не та гора, не тот день. Ханна прищурилась, посмотрела на лицо с полосками от слез и отозвалась:

– А? Что?

Вышло скорее какое-то карканье – она облизала пересохшие губы, попробовала опять, и на сей раз ответить оказалось проще.

– Что, Коннор? Со мной все нормально.

– Скажите мне, что делать! – взмолился он. – У меня есть аптечка, но все так плохо, и я не знаю, что надо использовать, я не знаю, что делать, вам нужно сказать мне, что…

– Прекрати, – приказала Ханна.

Коннор замолк, ожидая ответа. Она заморгала, отдышалась и, увидев за ним какую-то женщину, на миг испугалась, поскольку в руке та держала пистолет. Но в глазах ее не было опасности. Лицо женщины почти сплошь покрывали бинты. Посмотрев вниз на Ханну, она произнесла:

– Сейчас мы окажем вам первую помощь. Все будет хорошо. Это не смертельно.

– Конечно же, нет, – отозвалась Ханна. Правда, она не смотрела туда, куда смотрели эти двое, – в то место, где ее ноги, казалось, были охвачены огнем. Это основы травматологии – пусть кто-нибудь другой смотрит. Не нужно смотреть самому.

Тогда все хорошо. Тогда все нормально.

«Нет».

Голос Ника, похоже. Или Брэндона? Она не могла понять. Слишком уж тихо.

«Посмотри».

Кто это говорит? И кто бы ни говорил, он не прав – ей нельзя смотреть, это ни хрена не поможет. Жаль, что не расслышать получше, голос слишком тихий, а шум пожара уже превратился в рев, надвигаясь сквозь лес, и…

А! Вот оно. Теперь понятно.

– Мне нужно посмотреть на пожар, – сказала Ханна. – Помогите мне.

– Нет! – ответила женщина. – Лежите и не двигайтесь. Сейчас посмотрю, что можно…

– Дайте мне посмотреть на пожар.

Они помогли ей, когда она начала сама поворачиваться. Боль повернулась вместе с ней – мол, нет уж, от меня не уйдешь, не скроешься! Ханна бросила первый мимолетный взгляд на свои раны, не намереваясь этого делать – ухитрилась отвести взгляд от колена, где боль была страшней всего и кровь текла сильнее, но хорошо разглядела свою левую ступню – в черной коже замечательного пожарного сапога «Уайтс» теперь зияла разлохмаченная дыра, из которой толчками выдавливалась кровь. Сразу приступом навалилась тошнотворная дурнота, но Ханна быстро отвернулась и зафиксировала взгляд на пламени; и хотя боль не отступила, дурнота ушла прочь.

Огонь добрался уже до края леса – потом лишь полоска открытой травы, а потом они сами. Вариант, который Ханна хотела избрать изначально, – отступить повыше к скалам – более не рассматривался. Они слишком долго проторчали здесь, чтобы позволить огню найти расщелины, и теперь он быстро двигался по ним.

У смерти от огня – две скорости, не раз говаривал Ханне Ник. Одна измеряется обычными часами, другая – секундомером. Начинается твоя смерть с принятия неправильных решений, приводящих тебя туда, где тебя быть не должно, а заканчивается неверными решениями, которые ты принимаешь, пытаясь оттуда выбраться. Теперь уже тикал секундомер, и она знала, что стрелка его несется как бешеная.

«Одно только время, лишь время наш друг, ведь не замкнуть нам времени круг…»

– Ханна?

Тут она осознала, что Коннор вновь и вновь повторяет ее имя, сильно заморгала, перефокусировала взгляд и ответила:

– Я в норме. Просто задумалась.

– Надо идти назад, так? – сказал Коннор. – Вы ведь это говорили? Я могу вас нести. Мы можем вас…

– У нас не получится быстро подняться достаточно высоко.

– Мы побежим! – настаивал он.

– Он бегает быстрее.

Скорость распространения огня с подъемом рельефа увеличивается – один из фокусов лесного пожара. Они находились на уклоне в тридцать пять, а то и все сорок градусов. На тридцати градусах скорость распространения огня возрастет вдвое. К тому моменту усилится и ветер, потому что в данный момент деревья, которые он выжигал, частично заслоняли поток воздуха. Когда стена огня достигнет полоски открытой травы, освободившись от деревьев и устремившись вверх по склону, пожар превратится из бегуна-марафонца в спринтера – а они рассчитывают перебежать ему дорогу прямо у него перед носом!

Без вариантов.

Откуда-то у нее из-за спины, совершенно не в поле зрения – но так близко, что она ощутила у себя на руке теплое дыхание, – прозвучал голос Ника: «Ханна, разворачивай укрытие, иначе тебе конец».

– У меня есть огнеупорное укрытие, – произнесла Ханна. Правда, она теряла фокус, теряла место и время, говорила им про другой день и другой пожар, так что была крайне раздражена, когда Коннор начал открывать ее рюкзак, не обращая на нее внимания. Она не сразу осознала, что он достает огнеупорный мешок. Тот самый, что забрал с вышки. Тот, в который, как заявила Ханна, она никогда не полезет.

– И от этого есть толк? – спросила женщина, которую звали Эллисон. Голос у нее был весьма скептический. Ханна вполне могла ее понять. Любой при виде подобной штуки был бы настроен скептически.

– Есть.

Но не всегда. Может, и не стоило врать им – никогда не ври, когда конец близок. Поможет или не поможет огнеупорное укрытие – это вопрос температуры и скорости. Если пожар пройдет над ними достаточно быстро, укрытие может их спасти. А вот если задержится… тогда хуже конца просто не придумаешь. Лучше уж просто сидеть и ждать, как это сделал Брэндон.

Ханна приподнялась на локтях и тут же прикрыла глаза, когда вернулась боль. Когда она открыла их вновь, в голове немного прояснилось, но боль стала острее.

– Коннор? – позвала она. – А теперь слушай меня внимательно. Делай то, что я скажу. Тебе нужно расправить эту штуку. Сам сможешь?

Он кивнул. Руки его дрожали, но он кивнул.

Ханна объяснила ему, что делать, и всего за две попытки, даже с трясущимися руками, Коннор справился. Молодец, конечно, но разработчики таких укрытий учитывали, что их могут разворачивать и трясущимися руками. Вообще-то только так их обычно и разворачивают.