Не оставляй меня - Эмма Скотт

Она сняла рукавицы, чтобы установить таймер охлаждения, и взяла меня за руки.

– Скажи мне…

У нас было постоянное соглашение, у меня и моего круга общения. Они не спрашивали, нужна ли мне помощь, а я в свою очередь обещал сказать, когда она мне понадобится.

– Я в порядке, – сказал я, и это было правдой. Мое сердце бешено колотилось в груди, неровно и быстро, но постепенно успокаивалось. Мои легкие втягивали все больше и больше воздуха, и, наконец, я смог оттолкнуться от стены.

Таня взяла меня под руку и помогла. Мы вместе заглянули в стеклянную дверь печи.

– Дело сделано, – сказал я. На это уходило по два часа в день в течение четырех дней, но изделие было закончено.

– Это твоя лучшая работа, – пробормотала Таня.

– Потому что любить ее – это лучшее, что я когда-либо делал.

Мы закрыли все, убрали рабочий стол и направились к раздвижным входным дверям. Я остановился и повернулся, вбирая в себя пространство, которое казалось мне вторым домом.

– Ты что-то забыл? – спросила Таня.

– Нет. Я просто…

«Прощаюсь».

– …пытаюсь запомнить здесь все, – я посмотрел на свою помощницу. В ее глазах стояли слезы, – ты позаботишься о последнем изделии?

Она кивнула.

– Для меня было честью и привилегией работать с тобой.

– Взаимно, Таня. Жаль только, что я не могу остаться и посмотреть на твою блестящую карьеру.

– И мне тоже, черт возьми, – яростно сказала она и обвила руками мою шею, – хотя я не уверена насчет того, что она будет блестящей…

Я был уверен. Она подала заявление в студию Чихули в Сиэтле. Я знал, что представитель Дейла получил мое рекомендательное письмо и что они были «чрезвычайно увлечены» работой Тани. Я был уверен, что они скоро уведомят ее, чтобы назначить интервью и дадут время в студии.

Я мог бы сказать ей, чего ожидать, но некоторые моменты должны были быть прожиты, как только они случатся. Например, когда она откроет то письмо из студии…

Я знал это.

Однажды утром Джона не спеша встал с постели, а потом добрался до кухни, не останавливаясь, но уже это заставило его положить руки на стойку и отдышаться. Бо́льшую часть дня он провел в кресле в гостиной.

Скорость ухудшения его состояния приводила меня в ужас. Секунды ускользали, унося с собой наши мгновения. Я боролась, чтобы удержать их. Сделать из них нечто большее, чем страх, горе и агонию.

Потеря Джоны была мучением, и если я остановлюсь, чтобы подумать, даже на мгновение, это убьет меня.

Я должна была продолжать двигаться. Идти вперед, ради Джоны и ради меня. Я отвечала на телефон, давала ему лекарства и готовила еду. Брала его с собой в душ, помогала вымыться и помыть голову, а потом помогала выйти. Я сделала из этого кокетливую игру, но тело Джоны уже было не в состоянии сделать что-то еще, кроме нескольких теплых поцелуев.

Я уволилась с работы в «Цезаре» несколько недель назад и жила на последние деньги, полученные от Rapid Confession. Эти средства тоже заканичвались, но теперь у меня не было ни малейшего шанса покинуть Джону. Если я потеряю свою квартиру, так тому и быть. Сейчас я жила у Джоны, а потом – туманное потом – у меня было много друзей в Лас-Вегасе, к которым я могла бы приткнуться, пока не встану на ноги.

Казалось, будто Вселенная испытывала меня. Однажды днем позвонил Джимми Рэй и предложил мне все, что я только могла пожелать: новый контракт с RC, дополнительный сольный контракт на написание и продюсирование моего собственного альбома и аванс, благодаря которому я была бы обеспечена на долгие годы.

– Лейбл отчаянно нуждается в тебе, – сказал он. Его голос был сердечным, но я практически чувствовала его отчаяние. – Элли хорошая девочка, но она не ты. Ты читала прессу? Фанаты хотят, чтобы ты вернулась. Мы хотим, чтобы ты вернулась.

Мне захотелось рассмеяться над этой нелепостью. Джимми щебечет, как торговец подержанными автомобилями или как клоун на ярмарке. То, что он предлагал, было настолько мелким и ненастоящим по сравнению с тем, что было у меня с Джоной. Несмотря на всю грядущую боль, и да поможет мне Бог, потому что это будет лавина, она того стоила. Джона стоил всего.

– Нет, спасибо, Джимми.

Я услышала вздох и заикание.

– Нет, спасибо? Ты собираешься отказаться от всего этого ради чего? Водителя лимузина?

– Да.

– Послушай, котенок, сейчас у нас отчаянное положение. Я не хочу сыпать соль на рану, но Лола говорит, что он умирает. И ты собираешься выбрать его вместо всего, что мы предлагаем?

– Нет, – ответила я, – я ничего не выбираю. Выбора нет. И никогда не было.

Тишина никогда не звучала так хорошо.

Я повесила трубку.

На следующее утро я проверила свой банковский счет на ноутбуке, прищурив один глаз, мысленно готовясь увидеть кучу нулей или красных цифр с большим жирным отрицательным знаком перед ними. Вместо этого мой баланс насчитывал почти пять тысяч долларов. Деньги перевели с резервного счета Wynn Gallery.

Я обнаружила Джону отдыхающим на диване, наблюдающим за тем, как Гарри встретил Салли – я полностью превратила его в настоящего ценителя кино восьмидесятых. Я встала перед ним, уперла руки в бока и изо всех сил попыталась приподнять одну бровь без помощи пальца.

Он покосился на мою слабую попытку.

– У тебя либо очень сильно болит голова, либо ты пытаешься прочитать что-то, напечатанное за километр отсюда.

– Пять тысяч долларов таинственным образом оказались на моем счету.

Улыбка Джоны погасла.

– Мне жаль, что не больше.

– Больше? – я опустилась на диван рядом с ним, – в чем дело? Откуда они вообще взялись?

– Это то, что осталось от распродажи в галерее после того, как я погасил ипотеку родителей и дал Тео достаточно для первоначального взноса на открытие его салона.

– Его собственный салон. Бог мой, ты настоящий благодетель.

– Я верю в него, – просто ответил Джона, – верю в тебя. Пять тысяч – это немного, но это значит, что ты можешь продолжать жить здесь, найти новую работу и продолжать работать над своим альбомом. Или что-то другое, что ты хочешь сделать.

– Мне это не нужно, – сказала я, мое горло наполнилось слезами, – я могу что-нибудь придумать.

– Я знаю, что ты можешь, – сказал он, – ты можешь стоять на своем, но если я смогу облегчить тебе задачу, я сделаю это.

Я покачала головой, смаргивая слезы. Я не могла плакать слишком много сейчас. Если я начну, то боюсь, что никогда не остановлюсь.

Джона потянул меня на себя, и я свернулась рядом с ним, прижавшись спиной к его груди. По телевизору показывали «Новогодний бал», и Гарри помчался на вечеринку к Салли, чтобы признаться ей в любви. Потому что он хотел, чтобы остаток его жизни начался как можно скорее.