Перси Джексон и похититель молний - Рик Риордан

— …но ты должен решить, останешься ли в Лагере полукровок на весь год или вернешься в мир смертных, в седьмой класс, и будешь приезжать только на лето. Подумай об этом. К моему возвращению с Олимпа я хочу услышать твое решение.

Я хотел сказать, что не согласен. Хотел еще задать ему вопросы. Но по выражению лица Хирона понял, что дискуссия окончена: он сказал все, что мог.

— Постараюсь вернуться побыстрее, — пообещал кентавр. — Аргус проследит за тобой. — Он мельком посмотрел на Аннабет. — Ах да, моя дорогая… как только приготовишься, они будут здесь.

— Кто они? — спросил я.

Ответа не последовало.

Хирон выкатился из комнаты. Я услышал, как колеса его кресла осторожно съезжают по главной лестнице.

Аннабет внимательно разглядывала лед на дне моего стакана.

— Что-то не так? — спросил я ее.

— Да нет, ничего. — Она поставила стакан на стол. — Я… я просто вспомнила об одном твоем совете. Тебе… ничего не нужно?

— Да. Помоги мне. Я хочу выйти.

— Плохая идея, Перси.

Я спустил ноги с кровати. Аннабет перехватила меня, прежде чем я успел коснуться пола. На меня накатила тошнота.

— Я ведь говорила…

— Да я в полном порядке, — настаивал я.

Очень не хотелось лежать в постели, как инвалиду, пока Лука бродит где-то там, вынашивая планы разрушения западного мира.

Мне удалось шагнуть вперед. Потом сделать еще шаг, по-прежнему тяжело опираясь на Аннабет. Аргус последовал за нами наружу, но сохранял расстояние.

К тому времени, когда мы добрались до веранды, лицо мое покрылось мелкими капельками пота. Желудок свело. Но я должен был добраться до перил.

Темнело. Лагерь выглядел совершенно безлюдным. В домиках было темно и тихо, на волейбольной площадке тоже. Лодки уже не бороздили поверхность озера. За лесом, за клубничными полями в последних лучах заходящего солнца светился Лонг-Айленд.

— Что собираешься делать? — спросила Аннабет.

— Не знаю.

Я сказал ей, что чувствую, будто Хирон хотел, чтобы я остался на весь год, чтобы можно было уделить больше времени индивидуальным тренировкам. Но я был не уверен, что сам хочу этого. Хотя признавал, что мне неприятно оставлять ее одну в компании Клариссы…

Аннабет сжала губы, затем спокойно произнесла:

— Я на год уезжаю домой, Перси.

— То есть к отцу? — опешил я, внимательно на нее глядя.

Она указала на вершину Холма полукровок. Рядом с сосной Талии, у самой волшебной границы лагеря, вырисовывались фигуры семьи, состоявшей из двух детей, женщины и высокого мужчины со светлыми волосами. Казалось, они кого-то ждут. Мужчина держал рюкзак, напоминавший тот, что Аннабет бросила в Денвере.

— Я написала ему письмо, когда мы вернулись, — сказала Аннабет. — Как ты и предлагал. Я писала ему… что мне жаль. И я вернусь домой на учебный год, если он все еще этого хочет. Он ответил немедленно. Мы решили… попробовать еще раз.

— Для этого надо было иметь мужество.

Аннабет снова сжала губы.

— Обещай, что не натворишь глупостей в этом учебном году, — строго сказала она. — По крайней мере… оповести меня об этом через Ириду.

Я принужденно улыбнулся.

— Обещаю нарочно не нарываться на неприятности. Да мне обычно и не приходится.

— Когда я вернусь следующим летом, устроим охоту на Луку. Попросим разрешения на поиск, а если не дадут, то улизнем и проведем его сами. Договорились?

— Звучит как план, достойный Афины.

Аннабет протянула руку. Я пожал ее.

— Будь осторожнее, рыбьи мозги, — сказала Аннабет. — Приглядывайся ко всем и ко всему.

— Ты тоже, воображала.

Я посмотрел ей вслед: как она поднимается по Холму и встречается с семьей. Аннабет неловко обняла отца и в последний раз оглянулась на долину. Она дотронулась до сосны Талии, а потом ее увели с холма в мир смертных.

Впервые я почувствовал себя действительно одиноким в лагере. Поглядев на Лонг-Айленд, я вспомнил слова отца: «Море несдержанно».

И я принял решение.

Потом задумался: одобрил бы Посейдон мой выбор?

— На следующее лето я вернусь, — пообещал я ему. — А до тех пор как-нибудь продержусь. В конце концов, я твой сын.

Я попросил Аргуса отвести меня в домик номер три, чтобы собрать вещи.

Без помощи моих многочисленных отважных помощников монстры не раз растерзали бы меня, когда я упрямо пытался отнести эту историю в издательства. Я благодарю моего старшего сына Хейли Майкла, который первым услышал эту историю; младшего сына Патрика Джона, в свои шесть лет — самого рассудительного члена нашей семьи, а также мою жену Бекки, мирившуюся с моими длительными отлучками в Лагерь полукровок. Приношу благодарность учителям, направлявшим мои шаги в средней школе: Трэвису Столлу, умному и стремительному, как Гермес; С. С. Келлог, источающей любовь, как Афина; Эллисон Бауэр, ясноглазой, как Артемида Охотница, а также миссис Маргарет Флойд, мудрой и доброй наставнице по английскому языку. Также приношу благодарность преподавателю Эгберту Дж. Беккеру, незаурядному знатоку классических дисциплин; Нэнси Голлт, моему доверенному лицу, достойному высшей похвалы; Джонатану Бернему, Дженифер Бессер и Саре Хьюдж — за их веру в Перси.