Рейтар - Денис Бурмистров

Огромный зал сверкал россыпью разноцветных изумрудов, ослепляя и завораживая. На соседней сцене как раз завершилось выступление танцоров и сцена с хором медленно занимала их место.

Ирби моргнул, увеличивая кратность глаз.

И увидел то, что хотел – в первом ряду, в окружении политиков и чиновников сидел Дмитрий Попов, член Квинта, главная цель агента Рхеи.

По мановению руки дирижера вперед вышел солист – широкоплечий блондин с квадратным подбородком и бочкообразной грудью. Сложив руки на поясе, затянул песню.

В ухе Ирби зашелестели голоса радиан. Ирби досадливо поморщился – слишком рано, безопасники могут перехватить сигнал.

Голос солиста и вступившая музыка спроецировали перед залом объемную картинку времен «дикого космоса» – одинокий вездеход первопроходцев, катящийся по пустынной Венере на фоне едко-зеленого заката.

Сияющий огонек дирижерской палочки сделал полукруг, словно обводя всех артистов, резко дернулся вверх.

Грянул хор, мощно, переливами. Запели все.

Кроме Ирби. Он просто включил записанную ранее партию – умение петь не шло в нагрузку к телу. Из его открытого горла понесся приглушенный звук, синхронизируясь с общим темпом.

Нахмурился Толмунд, уловив неладное. Покосилась стоящая рядом Урфина.

Ирби казалось, что весь многотысячный зал смотрит только на него. Как и каждый охранный бот. Как и зрители первого ряда. Как и Квинт Попов.

Если он взорвется сейчас, его план провалится. Если промедлит, его план провалится. Если взрыв будет недостаточно сильным, его план провалится. Если взрыв будет чересчур мощным…

Когда начался припев, а венерианский вездеход попал в кислотную вьюгу, Ирби сделал шаг вперед. Картинка качнулась от удивления ближайших певцов, расширились от удивления глаза дирижера.

Ирби шел вперед, все еще транслируя свою партию сквозь открытый рот, но цепко отслеживая реакцию первых лиц и, главное, охраны. Пока что никто ничего не понял.

Когда он миновал запнувшегося солиста и подошел к краю сцены, лица некоторых зрителей на первых рядах изменились, у кого-то появилось удивленное выражение, а чиновники из силовых структур, окружающие Попова, напряглись.

Сцену от остального зала ограждал силовой барьер, отсекающий любые несанкционированные попытки как попасть внутрь, так и выйти наружу. Но Ирби и не планировал выходить, взрывчатки в теле певицы должно хватить.

Он нашел взглядом представителя Квинта и с силой прикусил себе язык, практически отхватив кончик. Рот мгновенно наполнился кровью, которая выплеснулась через полные губы, заливая платье.

За спиной ахнула Урфина, сбился и закашлялся солист. К сцене рванулись сотрудники безопасности.

Ирби, оседая на пол, смотрел на Попова. В животе уже бурлило и щелкало, химическая реакция резко подняла температуру тела, ко вкусу крови добавился привкус горелого мяса. Боль, казалось, прорывается даже сквозь нейронные блокираторы.

Ну же!

Рядом кто-то опустился – это был возмущенный и испуганный Толмунд. В поле зрения появились спикировавшие охранные боты, зависшие между сценой и первым рядом. Уже слышался топот безопасников.

Кресло с Поповым развернулось и ушло под пол.

Пора!

К Ирби уже тянулись руки, когда он набрал полный рот крови и сглотнул.

Прежде, чем несчастную Эмбри, а с ней сцену, хор и половину зала поглотил реакционный плазменный взрыв, Ирби прыгнул в резервную «оболочку».

Очнулся в душной пластиковой темноте. Рванулся, разрывая руками податливую упругость, торопливо перевернулся на живот. Его стошнило, потом еще раз. В голове стоял пронзительный писк, виски пульсировали. Вытерев грубой тканью рукава рот, Ирби покачиваясь принялся подниматься.

Он находился в небольшой комнате с узкими противоперегрузочными креслами вдоль стен, на каждом из котором светились дуги силовых наручников. В одном из них лежал бесчувственный человек в форме патрульного полицейского.

Возле незапертой дверной панели Ирби остановился, потряс головой, держась за стену. Писк в ушах сменился монотонным звоном, который, впрочем, медленно затихал. К горлу вновь подкатило, но на сей раз он сдержался. Толкнул дверь в сторону.

В сдвоенном кресле сидел еще один полицейский в летном шлеме с опущенным на лицо визором-забралом. Его пальцы, утопленные в ложементы управления подергивались, бессознательно повторяя мысленные команды.

Рядом с полицейским, возле второго пустующего кресла, стоял худой сгорбленный аджай в потертой армейской куртке без знаков отличая. Его тонкие пальцы играли на рукоятке торчащего из кобуры пистолета.

– Тэ Иллирит, – прохрипел Ирби. – Получилось?

Полевой командир радиан чуть повернул голову, но тут же вновь вернулся к происходящему на экране.

– В процессе, – напряженно ответил он.

Зато полицейский дернулся, забрало сделалось прозрачным и на Ирби воззрились испуганные глаза:

– Черт! Он живой?

Ирби не обратил на него внимание, оперся о спинку кресла, жадно вглядываясь в транслируемое изображение.

Патрульный полицейский катер висел в километре от Семаргла». У белоснежного колеса станции словно вздулся серый флюс в месте расположения концертного зала. Вокруг возбужденно кружились ремонтные «каракатицы», не зная как реагировать.

Тэ Иллирит жестом толкнул в сторону Ирби полупрозрачное окно визора. На нем транслировалось видео с внутренних камер «Семаргла», и с нагрудных передатчиков радиан. Судя по ним, на станции творился настоящий ад – облаченные в легкие скафандры аджаи-повстанцы шагали по секциям, расстреливая всех, кто попадался на глаза. В толпу перепуганных гражданских летели кустарные шрапнельные гранаты, раненых добивали острыми стальными прутами. Кое-где террористы наткнулись на вооруженный отпор, впопыхах организованный выжившими сотрудниками госбезопасности и охраной станции.

Но бой на станции уже не интересовал Ирби, он сделал что от него требовали. Пора заняться собственными интересами.

– Плохо, что Императора не было на борту, – зло кинул в пустоту командир радиан. – Все так удачно прошло.

– По слухам, он заболел, неважно себя чувствует, – на автомате ответил Ирби.

– Лэйте фах эллэйте[15] – процедил радианин.

Ирби деловито уселся на какой-то ящик и переключил экран на трансляцию с внешних камер полицейского катера.

– Где таран? – бросил он через плечо.

– Смотри внимательнее, Воонк, – раздраженно ответил радианин.

Ирби не стал препираться, вывел к себе звуковые потоки с полицейского канала связи и принялся крутить внешней камерой катера.

Искомое обнаружилось практически сразу. Сказать честно, его было сложно не заметить.