Комната страха - Николай Леонов

– Гладилин, выходит, тоже жертва, – заключил Крячко. – Были у меня сомнения, но теперь у него, можно сказать, полноценное алиби.

– Еще нужно проверить, тот ли самый Гладилин, – остудил его пыл Гуров. – Отправлю-ка я в Рязань Жмырина – пусть проветрится. Ему сейчас не помешает.

– Да, он говорил, что с удовольствием бы сейчас куда-нибудь закатился на недельку, – сказал Крячко. – В Москве ему везде чудятся адвокаты.

– Неделька ему не обломится, а пара дней гарантирована, – сказал Гуров. – Соединит полезное с приятным. Кстати, он не звонил? Меня очень интересует личность этой несчастной женщины, дизайнера по ландшафтам. Надеюсь, Жмырину удастся откопать что-нибудь полезное.

Жмырин появился через час, деловитый и довольный. Оказалось, что он уже успел пообедать.

– Я после всей этой нервотрепки четыре кило потерял, – объяснил он. – Теперь добираю. Пока не наберу – все время голодный. А вы еще не обедали?

– Мы работаем, – гордо сказал Крячко.

– Война войной, а обед по расписанию, – назидательно заметил Жмырин. – Я свое дело сделал. Побывал в этой ландшафтной конторе. Ну и морока, доложу я вам! Простой человек, сами понимаете, свои шесть соток благоустраивать никому не доверит. Значит, туда кто идет? У кого в кармане лишние баксы шевелятся. Ясное дело, и те, кто поляны с лужайками облагораживает, тоже жизнью не обижены. Бабы французскими духами пахнут, мужики в итальянских ботинках… Ноутбуки у всех, мобилы с наворотами…

– В общем, взыграл тут в тебе пролетарский гнев, Жмырин, – подхватил Крячко. – И ты кого-то из этих перевертышей арестовал. Я угадал? Заковал в наручники…

– Типун тебе на язык! – сказал помрачневший Жмырин. – Я даже не послал никого. Разговаривал – через каждое слово «пожалуйста» да «будьте любезны», – чуть не стошнило. А что толку? Ну, убили у них бабу. Начальница говорит – мы сотрудникам доверяем, даем свободу действий. Если есть возможность, они сами ищут заказчика где только возможно, при необходимости дают консультации. Потом уже заключают контракт. Этой, Изотовой, якобы накануне смерти позвонили на работу, попросили посмотреть участок где-то на Калужском шоссе. Предложили встретиться на следующий день. Изотова ушла на встречу, и больше ее уже никто не видел.

– И это все? – нахмурился Гуров. – Неужели никаких комментариев относительно ее смерти среди сотрудников не было?

– Почему не было? – сказал Жмырин. – Наверняка были. Только со мной никто больно-то не делился этими комментариями. Говорю же, народец там непростой, себе на уме. Говорят, Изотова была дельным работником, идей у нее много было, заказчиков хоть отбавляй, в общем, хоть на Доску почета вешай. С коллегами отношения в основном хорошие. В личной жизни ей, правда, не так везло. Все-таки бабе за тридцать, а ни семьи, ни детей… Был у нее, правда, любовник, но там, говорят, ей ничего не светило – мужик тот семейный и семью бросать не собирался. Она виду не подавала, но такое положение ее, конечно, мало устраивало. Это тамошние бабы между собой так говорят – не знаю уж, правда или нет. Может, просто злословят, как это у баб принято.

– Что ты все – бабы да бабы! – с досадой сказал Гуров. – Мы все-таки не на полевом стане, подполковник Жмырин! Хоть бы раз для разнообразия «женщины» сказал.

– Обязательно скажу, – невозмутимо пообещал Жмырин. – Только бабы – они бабы и есть, как ты их ни называй.

– Ладно, хватит о бабах, – поморщился Гуров. – Давай о мужиках поговорим. Этот самый любовник – кто такой? Выяснить не удалось?

– Ну как сказать, – пожал плечами Жмырин. – Изотова свою связь не слишком афишировала. Однако пару раз ее с этим мужчиной видели. Высокий такой, говорят, представительный… Кто по профессии и откуда – никто не знает, а вот как его зовут, одна ба… женщина в конторе знает. Она слышала, как Изотова с ним разговаривала – он ее то ли после работы встречал, то ли прямо в контору заходил.

– Ну и как его зовут? – спросил Гуров.

– Алексей, – сказал Жмырин. – А если шире брать, то Алексей Петрович. Фамилия неизвестна.

– Та-а-ак! – Гуров отступил на шаг и тяжело опустился на стул. – Ну, братцы, кажется, кроссворд сошелся. Я что-то в этом роде предполагал, но все-таки удивлен, признаюсь.

Жмырин тревожно посмотрел на него и тоже сел.

– Не понял, – сказал он. – Чего ты предполагал? Что у Изотовой любовника Алексеем зовут? Это имеет какое-то значение? Или ты этого Алексея Петровича знаешь?

– Боюсь, что знаю, – сказал Гуров. – Есть, конечно, вероятность, что это не тот Алексей Петрович, но она ничтожно мала, эта вероятность. Если бы в Изотову не стреляли из «вальтера», тогда варианты могли быть разными, но раз это случилось, то мы имеем право думать, что Изотова попала в ту же карусель, что и все прочие – Гладилины, байкеры, Елена Гордина… Как сказал мне недавно один человек – не нужно ничего выдумывать сверх необходимости. Вот, смотрите!..

Он взял со стола лист бумаги, фломастер и начертил в центре листа круг. Крячко и Жмырин недоверчиво посмотрели на этот круг, а потом молча переглянулись между собой. Гуров, в свою очередь, значительно посмотрел на них обоих и стал пририсовывать к этому кругу лучи. Он начертил их семь штук.

– Пусть всегда будет солнце, – сказал Крячко. – Сколько тебя знаю, Лева, а не подозревал, что в тебе погиб художник.

– А он и не погиб, – усмехнулся Гуров. – Картина получается просто загляденье. Только это не солнце, а совсем наоборот. Вот этот кружок – это Алексей Петрович Ямщиков. А это нити, которые к нему тянутся. Два байкера на шоссе, Владимир Гладилин, Сергей Гладилин, ботаник Кипренский, Светлана Изотова, Елена Гордина. Я ничего не упустил?

– Маленько даже перебрал, по-моему, – засомневался Крячко. – Я твою мысль уловил, но мотоциклисты и пьяница Кипренский никакого отношения к Ямщикову явно не имели…

– Но и те и другой в момент своей смерти находились поблизости от Сергея Гладилина, – возразил Гуров. – Видимо, достаточно случайно. Но это стало причиной их смерти. Соседство с Гладилиным, троюродным братом Ямщикова. Держу пари, что, будь Кипренский в ту ночь не в гостях у Гладилина, а, допустим, в вытрезвителе, он до сих пор был бы жив.

– Постой, значит, ты хочешь сказать, что любовник Изотовой – вот этот самый, троюродный? – спросил Жмырин. – И всех его родственников кто-то щелкает?

– Не всех, – покачал головой Гуров. – Вот тут-то, по-моему, и заключена, как сейчас говорят, главная фишка. Смотрите, что происходит. Сначала пытаются убить Сергея Гладилина. Преступление срывается из-за нелепой случайности. Преступники не расстраиваются и почти сразу же убивают Владимира Гладилина. Никакого грабежа – обратите внимание! Только убийство. Затем еще одна попытка убить старшего брата. Теперь являются к нему домой. И опять ему везет. Преступники по ошибке убивают его гостя, а Гладилину удается бежать. Следом они убивают Изотову. И снова никаких корыстных интересов. Чистое, выверенное убийство, профессиональная работа. И только в случае с дочерью Ямщикова происходит нечто иное – имитация грабежа и легкие травмы. Почему? Я думаю, ее пока не собирались убивать. Но намерения свои обозначили четко.