Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Игорь Зимин

Строительные леса для установки колонны

Г. Г. Гагарин. Александровская колонна в лесах. 1832–1833 гг.

B. C. Садовников. Открытие памятника. 1850 г.

Одним из самых известных событий в «биографии» Дворцовой площади стало торжественное открытие Александровской колонны в июле 1834 г. Открытый конкурс на создание монумента объявили в 1829 г. с формулировкой «В память о незабвенном брате». В ходе конкурса Николай I рассмотрел несколько вариантов торжественных монументов, но все в конце концов отверг. Именно император недвусмысленно высказал желание иметь перед своей резиденцией торжественный монумент в виде колонны, многочисленные варианты которых имелись в Европе, начиная с периода сооружения колонн Древнего Рима (колонна Траяна). Архитектор О. Монферран выполнил пожелание императора, и его проект (без скульптурного завершения) Николай I утвердил в сентябре 1829 г.

Строительство фундамента колонны началось в 1829 г. и завершилось в октябре 1830 г. Далее начались работы по установке на фундамент гигантского гранитного пьедестала, которые продолжались до лета 1832 г.

Монолит колонны доставили в Петербург из Финляндии в 1832 г. Его необходимо было установить на пьедестал. То был грандиозный для своего времени инженерный проект, но уже имелись наработки по установке гигантских колонн Исаакиевского собора. Для подъема колонны соорудили строительные леса высотой 47 метров. Колонну поднимали канатами, проведенными через кабестаны и систему блоков.

30 августа 1832 г. 2000 солдат и 400 рабочих начали поднимать колонну. На подъеме присутствовал император со всей семьей и множество петербуржцев. За рекордные 1 час 45 минут монолит установили на свое место. Затем начались работы по «доводке» монумента. Отделка и полировка гранитного монолита продолжалась с 1832 по 1834 г.

Николай Павлович внимательно следил за ходом работ и не единожды в него вмешивался. Например, надпись на постаменте, по его желанию, разместили на стороне, обращенной к Зимнему дворцу.

Открытие памятника состоялось 30 августа 1834 г. На церемонии присутствовали Николай I со всей семьей и дипломатический корпус. На Дворцовой площади вокруг колонны выстроились полки императорской гвардии. Ближайший сподвижник Николая I, управляющий III Отделением СЕИВК[439] и Отдельным корпусом жандармов генерал-адъютант А. Х. Бенкендорф вспоминал: «30-е августа, как день бывшего тезоименитства покойного государя, было назначено для открытия воздвигнутого в честь его памятника, столько же колоссального по своим размерам, сколько колоссальны были кампании 1812-го, 1813-го и 1814-го годов, в которых Россия и Европа стяжали столь блестящий успех благодаря лишь непоколебимой твердости покойного Александра. Мысль о сооружении этого памятника родилась у государя тотчас по восшествии его на престол, и он начертал сам для него рисунок, а потом, руководив работами, пожелал совершить освящение его со всем величием и блеском, достойным подвигов знаменитого его предшественника.

Церемония открытия Александровской колонны

С этой целью были сделаны следующие предварительные распоряжения: в Петербург собрано более 100 000 войска и приглашены все военные начальники, имевшие честь служить в царствование императора Александра, вследствие чего столица наполнилась старыми, израненными генералами, во главе которых стояли фельдмаршалы Паскевич и Витгенштейн; построен, спиной к экзерциргаузу, восходивший до его крыши и примыкавший к дому Министерства иностранных дел амфитеатр; выстроена на всем протяжении противоположного дворцу полукруглая эстрада, которая поднималась до второго этажа домов Министерства иностранных дел и Главного штаба, и сверх того балкон и все окна обоих огромных зданий приспособлены к занятию их зрителями; наконец, над главными воротами Зимнего дворца воздвигнут изящный, крытый перестил во вкусе, соответствующем архитектуре дворца, довольно просторный для помещения на нем всего Двора. От него шли на площадь в обе стороны широкие лестницы.

К 10 часам все были на своих местах. Грохот от экипажей прекратился. Памятник, завешенный от подножия до начала стержня большим покрывалом, возвышался в грозном одиночестве посреди пустой площади. Огромной массы войск не было никому видно, они стояли густыми колоннами в выходящих на площадь улицах, сокрытыми от всех зрителей.

Всего было под ружьем 86 батальонов и 106 эскадронов с 248 орудиями, не считая крепостных и находившихся на судах. Вся эта масса, подобной которой по числу никогда еще не являлось на таком небольшом пространстве, была обмундирована заново и блестела столько же выправкой, сколько красотой людей и лошадей. Государь с обнаженной шпагой в руке лично ею командовал. В то же время дворцовые гренадеры, эти ветераны наших побед, окаймили ступени обеих лестниц эстрады. Во всем огромном стечении войск и народа царствовала глубокая тишина. Все взгляды были обращены к могущественному самодержцу, воздававшему такую дань памяти своего предшественника. Вскоре на дворцовой эстраде показалась императрица в предшествии высшего духовенства, окруженная государственными сановниками и Двором. При появлении ее войска отдали честь. Тогда на дворцовой эстраде началось молебствие, и по данному сигналу все войска, а за ними и все зрители, обнажили головы. Государь сошел с лошади и при молитве с коленопреклонением, находясь между дворцом и памятником, спиной к последнему, со стоявшими в нескольких шагах от него наследником, великим князем Михаилом Павловичем и принцем Прусским, преклонился на одно колено. Никогда еще наш император не казался нам так прекрасен и так велик, как в ту минуту, как он приник перед Царем Царствующих и когда его примеру в тот же миг последовали все войско и тысячи зрителей, окружавших площадь, даже до стоявших на крышах. Чувство благоговения навеяло на всех такое глубокое безмолвие, что слова молитвы можно было расслышать на всех концах площади. Наконец при возглашении вечной памяти императору Александру, покрывало, скрывавшее подножие памятника, упало на землю, поддерживавшие со всех сторон это покрывало орлы преклонились. Государь повернулся лицом к колонне, и общее молчание превратилось в оглушительные клики „ура“, к которым присоединилась и пальба из всех орудий с набережен, реки и крепостных валов. Раскаты выстрелов, как удары грома, то приближались с треском, то удалялись, то снова подходили, звуча вокруг подножия памятника.