Вольный странник - Дэннис Фун

— Но теперь положение изменилось, — добавила Энде. — Когда это чудовище в образе человеческом стало увозить детей из наших селений, мы начали тайком переправлять сюда кого могли и прятать их от людей Дария.

Роун удивленно уставился на Киру.

— Значит, со Святым ты только притворялась? Просто использовала его для… размножения?

— Несмотря на все наши усилия, многие очень привязываются к своим мужчинам, — ответила ему Кира с печальной улыбкой. — Мне кажется, Святой хотел изменить мир к лучшему, но встал на неверный путь. Он хотел заключить временный союз с Дарием. Но на деле получилось, что Дарий держал его железной рукой на коротком поводке. И тем не менее, когда я втянула его в наш план, направленный на то, чтобы сохранить как можно больше детей, он не раздумывал ни минуты. Роун напрягся.

— Но ты не смогла убедить его спасти Негасимый Свет…

Она не отвела глаз, но взгляд ее погрустнел.

— Святой не стал мне говорить, что Дарий приказал доставить к нему тебя с сестрой. Туда были посланы клирики, поэтому он не мог не догадываться, что вы оба были важны для Дария, но при этом он понятия не имел, кто ты такой. К легендам о Негасимом Свете он относился как к вымыслу, к сказке, и считал ваше селение просто одним из многих, подлежавших уничтожению. Поэтому он был уверен в том, что, если этого не сделают его люди, клирики там все равно камня на камне не оставят. Он верил, что такова цена за жизни тех детей, которых ему еще предстояло спасти.

По каким-то лишь ему ведомым причинам он решил оставить у себя одного из двух детей, которых у него потребовал захватить Дарий. Но мы должны быть ему и за это благодарны. В противном случае маловероятно, что вы оба остались бы в живых.

У него раскрылись глаза, когда он стал проводить с тобой много времени. Он начал понимать, что многие из твоих талантов выходили за рамки его представлений. Уже нельзя было спасти Негасимый Свет, но еще было можно спасти тебя. Он был убежден, что именно тебе судьбой было предначертано стать предводителем, которого мы ждали, и все пути назад уже были отрезаны. Несмотря на рану, которую ты ему нанес, он продолжал искать тебя и надеяться. Я предупреждала, что ему никогда не удастся тебя убедить, потому что с тех пор, как ты узнал, что он приложил руку к разрушению Негасимого Света, верить ему ты уже не будешь никогда. Но уговоры мои на него не действовали. Позже, когда он в последний раз встречался с Дарием, Святой узнал о чем-то, что его ужаснуло. Мне он не рассказал, что это было, но принял бесповоротное решение — либо он привлечет тебя на свою сторону, либо погибнет, пытаясь это сделать.

Роун мысленно вернулся к своей последней встрече со Святым — к битве, во время которой Пророк стремился ему о чем-то рассказать. Он не смог его тогда выслушать, и это привело ко многим ненужным смертям.

— Надо выяснить, что он хотел мне сказать.

Энде взяла серебряный перстень и положила его себе на ладонь.

— Я боялась, что ты его потеряешь.

— Хотелось, если честно, но я сохранил его в память о первой ране, которую я нанес другому человеку.

— Ты поступил мудро, Роун. Тебя никогда не удивляло, почему он такой легкий?

— Я думал, он полый внутри.

— Внутри он не совсем пустой. В нем заключена энергия Края Видений.

— Сдается мне, что все вы — ловцы видений, — ответил ей Роун, и сердце его учащенно забилось.

— Нет, — возразила Энде, — все ловцы видений среди нас — и мужчины, и женщины — погибли во время смертельной эпидемии. Поэтому, хотя планов таких у нас и не было, в конце концов мы избрали тот путь, который считал предпочтительным Роун Разлуки. Он стал ненавидеть снадобье! Настолько он был уверен, что его употребление приведет к катастрофе… В этом причина его разрыва с Дарием, и поэтому он отдал это кольцо моей матери, чтобы я сохранила его для тебя.

— Сохранила его для меня?

Энде пожала плечами.

— Знаешь, все считали, что он наполовину обезумел, даже те, кто его любил. Разница состояла лишь в том, что одни принимали его безумие за гениальность, а другие — за сумасшествие.

Она немного подалась вперед и взяла Роуна за руку. Сосредоточив на нем взгляд, она сумела проникнуть к нему в сознание. Разум его наполнил вихрь сменявшихся образов.

С НЕБА НАКРАПЫВАЕТ КРАСНЫЙ ДОЖДЬ. ДЕРЕВЬЯ ОХВАЧЕНЫ ОГНЕМ. РАНЕНЫЙ ВОИН КОРЧИТСЯ ОТ БОЛИ НА ОКРОВАВЛЕННОЙ БЕЛОЙ ПРОСТЫНЕ. СОТНИ ПОКАЛЕЧЕННЫХ ВОИНОВ СГРУДИЛИСЬ ВОКРУГ ЛАГЕРНЫХ КОСТРОВ. МУЖЧИНА ЛЕТ ТРИДЦАТИ ПЯТИ, ЧЕМ-ТО ПОХОЖИЙ НА ОТЦА РОУНА, СМОТРИТ ВВЕРХ НА ЛУННЫЙ ПОЛУМЕСЯЦ. ОН ОБОРАЧИВАЕТСЯ, ГЛАЗА ЕГО СВЕТЯТСЯ ЗЕЛЕНОВАТЫМ СВЕТОМ. ОН ПОДНИМАЕТ РУКУ, СНИМАЕТ С ПАЛЬЦА ПЕРСТЕНЬ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ БАРСУКА И ПРОТЯГИВАЕТ ЕГО К НЕМУ.

«ОН СЛУЖИТ ДЛЯ СВОБОДНЫХ СТРАНСТВИЙ — ГОВОРИТ МУЖЧИНА. — ОН ПЕРЕНОСИТ ЛЮБЫЕ АСТРАЛЬНЫЕ ФОРМЫ И НИКОГДА ТЕБЯ НЕ ПОДВЕДЕТ».

Энде покинула сознание Роуна.

— Я не очень уверен, что понял значение этого видения.

— Понимание придет вместе с действием, — ответила Энде. — Но сила идет от сердца через принятие и исполнение того, что мы считаем своим долгом. Ты стоишь сейчас на перепутье, Роун из Негасимого Света. В тебе воплощены надежды былого и от тебя же исходят надежды на будущее. — Энде помолчала и убрала руку с руки Роуна. — Но путь твой будет трудным. Тебя не ждет никакое вознаграждение, кроме чувства исполненного долга. Это слишком малая награда для такого молодого человека, как ты. Ты все еще хочешь вернуться в обитель смерти?

— Да.

— Тогда можешь воспользоваться этой комнатой.

— После того как я побывал там в прошлый раз, мне долго было плохо. Такое может повториться. Или даже хуже.

— Если вернешься оттуда, я тебя исцелю. А если не вернешься вообще, мы дождемся смерти твоего физического тела и достойно тебя погребем, — сказала Энде с таким серьезным выражением лица, что по телу его пробежали мурашки. Роун повернулся к Кире и спросил:

— А что будет с Лампи?

— Я все ему расскажу.

— Если он захочет около тебя посидеть, может здесь оставаться, — предложила Энде.

Роун надел перстень на палец и глубоко вздохнул, стараясь успокоить разум. Но его не покидал ужас при мысли о том, что он может погибнуть в Краю Видений и тогда его земное тело до самой своей земной смерти будет обречено на бессмысленное и бездушное прозябание. Прекрасно понимая, сколь многое зависит от его успеха, Роун начал глубоко дышать, но эти мысли как цепями приковывали его к земле.

В несколько прыжков на перстне его оказался белый сверчок. Он поднял крылышки, потер ими друг о друга и завел свою песню. Дурные предчувствия Роуна стали постепенно рассеиваться, мысли в голове обретали упорядоченность, с каждым вдохом от пяток вверх по ногам струилось все больше света. Вскоре свечение достигло его бедер, поднялось вверх по позвоночнику, становясь ослепительно ярким, и он освободился от бренности земного бытия.