Давай поспорим - Дженифер Крузи

– Почему он назначил именно на это время? – размышляла Лайза. – Что у нас завтра? Ага, среда.

– Завтра у нас с Роджером юбилей – четыре недели знакомства. Он закажет шампанское и опять, как тогда, подойдет к нашему столику и сделает мне официальное предложение.

– Здорово, – сказала Мин.

– Вот оно что. – Лайза выпрямилась на стуле. – Завтра вечером как раз четыре недели с тех пор, как Девид предложил это пари.

– Кэл не спорил с ним! – вскинулась Мин. – Надоело уже! Он не…

– Но мы все думали, что спорил, – сказала Лайза. – Так что если ты сдашься до этого срока, он выиграет. Ты ведь знаешь, он любит выигрывать.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Он ведет себя так, будто действительно заключил пари, – объяснила Лайза.

– Но почему? – Мин встала, и кот спрыгнул на пол. – Ради всего святого…

– Это проявление благородства, – заметила Бонни.

– Да, все понятно, – кивнула Лайза. – Что случилось в девять тридцать в тот день?

Мин пожала плечами.

– Мы пришли к Эмилио около десяти, а в полдесятого, наверное, вышли из бара.

Лайза опять кивнула с самым серьезным видом:

– Он берет с запасом.

– Можно будет начать прямо у двери, – усмехнулась Мин.

Диана снова взялась за хлеб.

– Завтра вечером я отправляюсь в кино. Вы можете спокойно заниматься друг другом, я не вернусь. Мать все еще злится на мой переезд. Она подозревает, что я тут питаюсь углеводами.

Ди с таким упоением ела хлеб, что Мин невольно засмеялась. Затем опять погрузилась в раздумье.

Что будет, если Кэл проиграет пари? Десять баксов, конечно, небольшие деньги. Но дело не в этом – ей в любом случае не хочется быть причиной его проигрыша, это ллохое начало. Он должен выиграть пари и получить двойную радость.

– Зачем откладывать на завтра? – спросила Лайза.

– Мне понадобится роскошная ночная рубашка, – сказала Мин. – И еще много-много храбрости, которой сейчас не хватает.

* * *

На следующий день возмущенный Дэвид позвонил Синтии:

– Что же это такое? Ты говорила, что ссора на свадьбе положит конец всей этой истории!

– Мы проиграли, – ответила Синтия усталым голосом. – Он ее так любит, что все ей простил.

– Я только что беседовал с Мин, – сообщил Дэвид, перебирая в памяти подробности произошедшего. – Она сказала, что уверена в его победе, так что мне придется раскошелиться. Она злится только на меня.

– Все кончено, Дэвид. Остается лишь уповать на то, что страсть пройдет и они образумятся.

– Через несколько лет? Мое будущее зависит от какого-то Кэла Морриси? – В этот момент Дэвид буквально ненавидел Кэла. Так запудрить Минерве мозги, чтобы она поверила, будто он намеренно проигрывает пари! Кэл, очевидно, настолько ловко повернул все дело, что она сама желает, чтобы он победил. Может, он… – Постой. А если Мин обнаружит, что он все-таки водил ее за нос? Если она уже отдалась ему и он выиграл пари – что тогда?

– Да нет, – утомленно возразила Синтия. – Все кончено, Дэвид.

– Нет, не кончено, пока не наступила полночь. Что будет, если ее родные и друзья узнают про пари?

– Кончено, Дэвид.

– Я не сдаюсь. Я намерен выиграть, – заявил Дэвид.

К восьми часам Кэл уже запасся бутылкой вина и коробкой пирожных и был полностью готов. Оставалось пережить полтора часа сильнейшего напряжения.

Вдруг зазвонил телефон.

– Кэл, – услышал он голос Дианы, – приезжай к Мин. У нее неприятности.

Не успел он и рта раскрыть, как в трубке послышались гудки. Кэл быстро собрался и поехал к Мин, теряясь в догадках.

Дверь ему открыла Диана.

– Слава Богу, ты здесь, – сказала она и, пропустив его в квартиру, скользнула за дверь и исчезла.

– Что случилось?

Кэл обернулся и увидел Мин. На ней была черная короткая накидка, глаза сияли.

– Странно, – сказал он как можно строже. – Ты слышала когда-нибудь сказку про девочку-статистика, которая боялась волка?

– Слышала, – ответила Мин. – По-моему, волк ее съел. – Она улыбнулась, и сердце у него подпрыгнуло. – Хорошая новость, господин обольститель. Тебе не придется играть с Дэвидом в поддавки.

– Придется, – ответил Кэл, стараясь держаться подальше от кушетки, откуда высокомерно посматривал Элвис. – Если мы сейчас уляжемся в постель, то в один прекрасный день, поругавшись со мной из-за каких-нибудь пустяков, ты скажешь: «Ты женился на мне на спор». Зачем мне расплачиваться за это всю жизнь, если можно подождать полтора часа? – Он посмотрел на часы: – Восемьдесят минут.

– Всю жизнь? – переспросила Мин.

– Да, всю жизнь. А ты считаешь, я пережил этот адский месяц только ради секса?

Мин захлопала ресницами:

– Нуда.

Кэл немного подумал.

– А это мысль.

– Я тебе говорила, что не ношу белье? – Мин шагнула к кушетке.

Он быстро отступил подальше.

– Ты нарочно мучишь меня, да?

– Нет, я только пытаюсь увлечь тебя в постель, – ответила Мин. – А эта пытка придаст ощущениям остроту.

– Мин!.. – взмолился Кэл.

– Нет. Я не собираюсь всю жизнь служить напоминанием о твоем проигрыше. К тому же я устала слышать о том, что мне не хватает авантюризма. Поэтому я хочу рискнуть. – Она вынула из кармана десятидолларовую купюру. – Спорю на десять баксов, что соблазню тебя до твоего срока.

Кэл потряс головой, чтобы стряхнуть наваждение. Мин бросила десятку на столик возле кушетки.

– Игрок ты или не игрок?

Она посмеивалась над ним, а в глазах светилась любовь. Кэл рассмеялся:

– Мин, восемьдесят минут – не месяц. Ты действительно думаешь, что я такой нетерпеливый?

– Конечно, – ответила она, положив руки на бедра. Он вынул бумажник, достал десятку и накрыл ею купюру Мин.

– Ну что ж, давай поспорим, – сказал он, оставаясь по ту сторону стола. – Посмотрим, что у тебя получится.

Мин сбросила пояс на кушетку и сняла накидку. Осталась лишь в черном кружевном пеньюаре без бретелек, неизвестно как державшемся.

– Знаю, лучше бы я была голая, – сказала она, покачиваясь на каблуках. – Я еще немного стесняюсь тебя.

– Да, лучше, – ответил Кэл, не отрывая от нее глаз. – Теперь надо подумать, как умудриться стянуть с тебя это за восемьдесят минут. – Он посмотрел на кружевной верх рубашки, плотно прилегающий к телу.

Мин поддела пальцем кружево.