Идеальный жених - Саманта Джеймс

– Но я этого не хочу! – тихо, но твердо проговорил Джастин.

Арабелла медленно подняла на него глаза. Если бы Джастин уже не стоял на коленях, одного этого взгляда было достаточно, чтобы заставить его сделать это. Ему показалось, что почва уходит у него из-под ног.

– А почему бы тебе не спросить, чего хочу я?

Он опустил голову. Больше всего ему сейчас хотелось бы заглянуть в ее сердце.

– И чего же хочешь ты? – тихо спросил он.

Арабелла тяжело задышала.

– Не знаю, – покачав головой, с трудом проговорила она. – Но я не могу думать, пока ты здесь. Когда ты рядом, со мной что-то происходит, понимаешь? Мне нужно побыть одной, Джастин! Прошу тебя, уйди! Мне нужно побыть одной!

– Нет. Тебе нужен я. Твой муж!

– Мой муж! Мой муж! – Теперь она уже почти кричала. – Человек, который женился на мне из-за какого-то пари!

– Это неправда...

– Тогда почему ты сразу не рассказал мне все, как есть? Ты говорил мне о том пари в «Уайтсе», – выпалила Арабелла. – Но ты ни словом не обмолвился мне о своем пари с Гидеоном! Почему?!

Предательские мурашки побежали по спине у Джастина. Он знал, что она права. И сам ненавидел себя в эту минуту.

– Возможно, мне следовало это сделать. Когда Гидеон сообщил мне, что уезжает в Париж, я сказал, чтобы он выкинул из головы это дурацкое пари. Но он просто отказался меня слушать. Арабелла, Богом клянусь, это пари для меня ничего не значит!

Ему не следовало этого говорить – Джастин понял это еще до того, как слова слетели с его губ. Понурившись, он беспомощно махнул рукой.

– Арабелла... прости меня... Поверь, мне очень жаль...

– О, конечно, ничуть не сомневаюсь, что ты жалеешь... о том, что я все узнала!

– Нет. Мне жаль, что я вел себя так глупо, так легкомысленно, так недостойно... что вообще ввязался в это пари. Да, возможно, я поступил эгоистично, но мне не хотелось, чтобы ты когда-нибудь узнала об этом моем поступке. – Он сделал нетерпеливый жест. – Господи помилуй, ну как мне тебе объяснить?! Я не хотел, понимаешь, не хотел причинить тебе боль!

Арабелла ничего не сказала – она просто смотрела на него с молчаливым упреком в глазах, который был для Джастина хуже самой изощренной пытки.

– Арабелла, человек, который согласился на это пари... Так вот, его больше не существует. Теперь, когда я с тобой... все изменилось. Я изменился. Может быть, в первый раз за всю свою жизнь я чувствую себя... счастливым. Спокойным. Я... – Дыхание у него перехватило. Джастин лихорадочно искал нужные слова, от души надеясь, что ему это удастся. – Я никогда ничего подобного не чувствовал, любовь моя. Никогда, честное слово! И это все благодаря тебе, Арабелла. Я знаю это. Я это чувствую. Когда я вспоминаю нашу с тобой первую ночь… то, что было между нами... ничего драгоценнее этого для меня нет, поверь. То, что между нами было – проклятие, то, что есть, – я не могу это потерять. И не хочу, понимаешь? Я не хочу потерять тебя. Для меня это хуже смерти.

Но она затрясла головой... снова и снова... словно не желая слышать то, что он говорил. Словно отталкивая его...

– Пожалуйста, уйди! – прошептала она.

– Арабелла... не делай этого! Не прогоняй меня. Я не хочу, чтобы все закончилось... так.

– Лучше бы этого вообще не было! – выкрикнула она.

Джастин молча смотрел на нее. Они были женаты. Боже правый, они ведь были мужем и женой! Они принадлежали друг другу душой и телом... Неужели же она не чувствует этого?!

– Не говори так! – Стараясь не замечать непримиримого выражения на ее лице, не думая ни о чем, он сжал ее руку в своих. Внутри у Джастина все горело – горло, легкие – все жгло, словно огнем. Но он не замечал ничего, кроме мучительной боли в сердце.

– Ты когда-то сказала, что жена всегда должна быть рядом с мужем, Арабелла. В ту ночь, когда я рассказывал тебе о своем отце...

– Я помню, что я сказала. Но... теперь все изменилось.

Слова эти обрушились ему на голову, словно каменная глыба, всей своей тяжестью придавив Джастина к земле... Ему хотелось схватить ее за плечи, встряхнуть, потребовать, чтобы она выслушала его. Хотелось прижать ее к себе и не отпускать. Не дать ей уйти. С ужасающим чувством беспомощности Джастин смотрел на нее, и ему казалось, он видит, как она ускользает от него – туда, где он уже никогда не увидит ее...

– Ты ошибаешься, – хрипло пробормотал он. – Ничего не изменилось. Кроме меня. Только я изменился... – В глазах у него все расплывалось, и Джастин вдруг понял, что у него на глазах слезы. И Арабелла тоже расплывалась у него перед глазами. Но ему уже было все равно, даже если она заметит, что он плачет. Все, о чем он мог думать сейчас, – это как помешать ей уйти. Он должен был хотя бы попытаться... Но как? Он не знач. – Прошу тебя, любимая! Мы все уладим, я тебе обещаю. Просто... – Судорога удавкой сжала ему горло. – Пойдем со мной! Давай вернемся домой! Я... я умоляю тебя, Арабелла. Давай вернемся домой.

Какой-то сдавленный звук вырвался из горла Арабеллы, полурыдание-полувздох, и почему-то это потрясло Джастина до такой степени, что он замолчал.

– Ничего не говори больше! И не смотри на меня так! – Вырвав у чего руку, Арабелла бегом бросилась к двери.

Джастин понял, что все было бесполезно. Не о чем спорить... не о чем просить.

И тогда он ушел. Ушел один.

На следующий день около полудня Себастьян, весело насвистывая какой-то легкомысленный мотив, входил в дом своего младшего брата на Беркли-сквер. Они с Джастином пользовались услугами одного и того же поверенного, и, незадолго до этого вернувшись из его конторы, Себастьян примчался к брату, горя желанием поздравить его с удачной покупкой. Артур пригласил его в дом.

– Милорд, – почтительно пробормотал он, взяв из рук Себастьяна шляпу и зонтик, – ваш приход как нельзя более кстати...

Дворецкий провел его в кабинет хозяина. Признаться, Себастьян пропустил его слова мимо ушей. И вспомнил о них, только когда увидел младшего брата.

Широко раскинув ноги, Джастин полулежал в кресле перед камином. Опешивший Себастьян сразу даже не узнал его – от обычно беззаботного и самоуверенного Джастина не осталось ничего. От его вида Себастьяна бросило в дрожь – всегда такой элегантный, сейчас Джастин был небрит, подбородок его зарос густой щетиной, мятая и несвежая рубашка расстегнута почти до пояса.

– Господи, спаси и помилуй, старина! – ахнул Себастьян. – Ты чертовски паршиво выглядишь!

Джастин угрюмо отсалютовал брату наполовину пустой бутылкой бренди.

– Спасибо. Могу, если хочешь, вернуть тебе комплимент.

Себастьян заглянул в его опухшие, налитые кровью глаза и беззвучно выругался.

– Ты пьян?!

Челюсть Джастина окаменела.