Путь. Книга третья - Анюта Соколова

тянет руку – не ко мне, к потокам. – А почему они у тебя голубые, а не белые?

– Осторожно! – отклоняюсь и утихомириваю собственную мощь, а сам довольно ухмыляюсь. Маг первого уровня! Среди лэктэрхов!

– Мой король! – пожилой разумный из числа держащих заклинание подходит, низко кланяется – сначала мне, затем Эдре. – Прими мои самые искренние извинения!

Начинается… Маргэз, сын Ризрэ, четырёхсотлетний старец, способен заговорить любого.

– Мы не уследили за нашей правнучкой. Сэель так непоседлива и непредсказуема! Никто не ожидал, что она, играя, задействует потоки…

– Твоя правнучка – маг высшего уровня, – обрываю я собеседника. – Маргэз, девочка более чем одарена. С неё глаз спускать нельзя, а учи́теля необходимо найти как можно скорее! Иначе в следующий раз, отлучившись по делам в иной мир, я родного не обнаружу…

Осторожное «кхе-кхе» сзади. Поворачиваюсь и натыкаюсь на озорную улыбку:

– Восемь учеников, говоришь?

Муж прав: такое сокровище, как Сэель, я не доверю никому.

– Дэрэк… Ты с Кианом на сколько учащихся проект согласовал?

Улыбка становится ещё шире:

– На пятьдесят. Пока тебе хватит… Через век-другой перестроим.

Дать ему подзатыльник? Очень хочется, но под благоговейным взглядом Эдры и восхищённым – Маргэза неудобно. А главное – малышка таращится.

– Сэель, хочешь, я стану твоим учителем?

Восторженный визг:

– Очень!

Быстро раскланяться с лэктэрхами – и в Орж.

Интересно… Полсотни учащихся… Кого-то обязательно придётся держать при себе постоянно, чтобы не натворил делов. В Саоре двести сорок четыре человеческих подростка от четырнадцати до шестнадцати лет. Сколько из них одарённых? А из остальных рас?.. Непременно надо протестировать всех, чтобы и впрямь однажды не получить второй Лэнгиэх. И поговорить с Арском. И с отцом. И ещё…

– Джэд, ты о чём думаешь?!

– Давай найдём Киана? Есть разговор…

– Киан, пойми, у одарённых детей неконтролируемые выбросы часто происходят ночью. Страшный сон приснится, например… Мэль один раз Орж чуть не спалила! Я после себя Зал Совета десятки раз восстанавливал…

– Серьёзно?!

Голубые глаза архитектора расширяются в удивлении:

– Джэд, шутишь!

– Можешь у Гэссы спросить. Это же неосознанно получается: разозлился – и поток сорвался… Допустим, другие на такое не способны. Но как три года назад, когда тринадцатилетняя девочка из Диори родителей к звёздам отправила – вполне! Это короткий период, от недели до месяца, потом все овладевают контролем… Эльги! Что ты хохочешь?!

– Синеглазый, ты должен был родиться женщиной! В тебе материнский инстинкт сильнее, чем в любой представительнице моего пола! Это надо – заранее планировать собрать десятки подростков, да в самый жуткий момент становления магии! Чтобы ночами охранять от опасных магических всплесков, улаживать неминуемые конфликты, залечивать разбитые носы и разодранные крылья!

Эльгер обрывает смех и ласково гладит меня по щеке:

– Ты о себе вообще думаешь когда-нибудь? А о муже? Ты всю жизнь собираешься опекать свой мир? Пять тысяч четыреста семьдесят восемь детей!

– Семьдесят девять, – машинально поправляю я, опять испытывая укол совести. Рейну я всё ещё не поздравил!

– Синеглазый! Стукну сейчас! Ты хоть представляешь, какая это морока – с детьми возиться?! Да не с маленькими, которые слушаются по определению, а с подросшими, когда и гонор, и чувство противоречия, и проблемы взрослые начинаются! Ты вообще есть и спать перестанешь? И Дэрэк будет тебя, как я когда-то, раз в неделю видеть?

– Эльги, ты преувеличиваешь, – оглядываюсь на мужа, замечаю весёлые искры в глазах. Значит, не испугался, не сердится! – Я же не воспитывать их собираюсь. Для этого у людей Наставники существуют, а у разумных – роды и кланы. Но учить магов необходимо! Я всю жизнь задавался вопросом – почему происходят трагедии? Почему мы, имея возможность жить в Саоре по два-три века, уходим к звёздам быстрее, чем Наблюдатели в иных мирах? Ты видела записи Аргена? Эскена? Аскора? Да любого из наших королей! На каждый век – две-три сотни естественных смертей – и тысячи от непредвиденных бедствий! Магических всплесков, неправильных, неконтролируемых заклинаний, стихийных выбросов силы… Ты проспала Лэнгиэх, а я две недели усмирял потоки глупого, необученного мага… Если бы Эдра сейчас не пришла бы за мной, неизвестно, сколько бы мы устраняли последствия вырвавшейся на свободу мощи! Сэель на порядок превосходит Кенчи! Не обучив её сейчас, я рискую в один прекрасный день увидеть руины вместо Оржа!

Рука Дэрэка ложится на моё плечо:

– Всё правильно, Джэд. Не горячись так. Ты же не один будешь, как раньше. Тор поддержит, дети выросли. И вообще, как только Саор прочувствует идею, к тебе устремятся толпы желающих помочь.

«К тому же я всегда рядом».

Киан глядит на нас, склонив голову, затем поворачивается к Эльгер:

– Кажется, до меня начинает доходить, что ты имела в виду.

Взмах коротких рыжих прядей:

– Завидно?

– Нет. Наверно, так и должно быть – безграничное понимание… Эль, пойдём танцевать? Последний танец объявили!

Они упархивают, словно парочка лэктэрхов. Я провожаю их улыбкой.

– Слышал, как он её назвал? – ревниво ворчит Дэрэк. – Эль!

– Он её любит, – я обнимаю своего очеловечившегося тонха. – В отличие от меня.

Хмурая складка разглаживается:

– Джэд… правда, последний танец. Медленный.

– Идём.

Музыка нежная и плавная, льётся словно ниоткуда. Не хочется думать ни о чём. Кладу голову на плечо Дэрэка… как хорошо, что мы одного роста! Руки сами собой вместо талии смыкаются на спине. Закрыть глаза и расслабиться.

Надеюсь, все неприятности этого дня закончились.

– Джэд… Дэрэк…

Мамы. Как непривычно видеть их рядом – одинаково озабоченных, со строгим выражением смуглых лиц. Вроде бы обе черноволосые невысокие тёмные, но какая разница обликов! Зэльтэн – суровая и прямая, чеканные черты отлиты из бронзы и оживляются ярким изумрудным огнём глаз. Гэсса – нежная и милая, изящество в каждом жесте, походила бы на утончённую миниатюрную статуэтку, если б не пыл и страсть в фиалковом взгляде. Отец зовёт свою любимую бешеным ураганом: полностью с ним согласен.

– Мальчики, простите…

Да нет, ничего. Мы уже привыкли, ничему не удивимся. Чем ещё нас сегодня порадуют? Сбежавшие дети, проявившиеся преступники… пожар, потоп, наводнение… Я знаю, как я отмечу свой сорок второй день рождения: с самого утра сбегу с Дэрэком за Лирли. Точка.

– Что случилось? – наши с мужем голоса сливаются.

– Там Тор с тонхами сцепился… по такому поводу! – испуганно жмётся Гэсса. – Честно признаться, я от него не ожидала…

– Дело нешуточное, – добавляет Зэльтэн, – хорошо, мама услышала, вмешалась.

– Соркен долго их не сдержит, – вздыхает принцесса Тери. – Ох, Джэд! Что будет!..

– Мам, – нетерпеливо обрываю её, – где отец?

В зале вроде драки не наблюдается!

– На западной галерее они, – подсказывает Зэльтэн. – Сынок, там не дракой пахнет, всё хуже гораздо…

От закипающих эмоций я не переношусь мгновенно – иду быстрым шагом через Большой Зал, благо, до галереи рукой подать. Вот скажите мне, пожалуйста, что нужно сказать или сделать, чтобы вывести из себя отца?! Да я за сорок лет не слышал, чтобы он повысил голос! С другой стороны… Понятно, что в моём случае наследственность – вопрос спорный, но своим норовом я кому-то всё же обязан!

И что отец мог не поделить с тонхами?! Он, так, на минуточку, Создатель Саора! Хранитель мира две тысячи лет… плюс сто сорок два года. Что, отвык от своих подопечных? Забыл, что тонхов, как и Дэрэка, нельзя зацепить безнаказанно? Расплата последует неминуемо, неважно, кто перед тобой – бессмертный маг или рядовой житель королевства.

Передо мной расступаются не так, как недавно, неторопливо и степенно. Путь расчищается со скоростью выпущенного заклятия, гораздо шире, чем необходимо. Моё настроение если и не отражается на лице, то чувствуется обязательно. На галерею я врываюсь порядком взвинченный.

– Мой король…

– Правитель…

– Синеглазый…

Не так уж их и много – десятка два. Перья встопорщены, крылья приподняты. Миран, Ренг, Скейд, Огис… Эске – куда же без сына Трайна! Тор стоит, скрестив руки на груди и упрямо выпятив подбородок. Кого-то он мне напоминает…

«Отражение в зеркале, – ирония в голосе Дэрэка оправдана. – Взгляд разве что с твоим не выдерживает никакого сравнения. Ты, любовь моя, умеешь так посмотреть, что кровь стынет».

Конечно это преувеличение. Но как объяснить то, что и люди, и разумные при моём появлении отшатываются и склоняются – за исключением Соркен?

– Доигрались, – бросает бабушка, – вот вам и ответ, разгильдяи молодые и старые! Нашли, когда претензии предъявлять!

– Что. Здесь. Происходит, – очень спокойно и внятно спрашиваю я.

– Джэд, – отец пытается сохранить невозмутимость, но ему это плохо удаётся: пронзительно синие глаза пылают, – меня обвинили в нарушении Законов.

Дэрэк за спиной присвистывает. Ситуация из анекдотов… Создателя мира упрекнули в попрании Законов Саора. Можно