Диверсанты - Константин Владимирович Денисов

заполненного воздухом пространства. Стенка брызнула миллионом осколков в разные стороны, оказавшись не в силах выдержать удар капсулы.

Капсула врезалась в неё выступающим металлическим носом, поэтому её лобовое стекло не пострадало, защитив пассажиров от осколков шлюзовой створки.

Осколки шлюза полетели в безвоздушный тоннель, увлекаемые стремительным потоком воздуха. Но продолжалась это не долго, потому что опустилась вторая шторка шлюза, которая должна была закрыться сзади их капсулы. А капсула продолжала свой стремительный путь вперёд. Они вылетели из стены на высоте не меньше сорока метров от поверхности и теперь мчались по узкой стальной ленте, идущей над раскинувшимся внизу пейзажем.

Пейзаж заслуживал внимания, жаль, что его никто не видел, потому что все были без сознания. Все, кроме Руди. Он умудрился удержаться и не отключиться, хотя и находился на грани, и теперь зрение потихоньку начинало фокусироваться, а мозг осознавать реальность, которая от него почти ускользнула.

Под узкой стальной лентой раскинулся большой парк, с ручьями, дорожками, беседками, статуями, фонтанами, озёрами и пляжами, и даже несколькими небольшими замками. В общем, облагороженная природная идиллия.

Грудь у Руди высоко вздымалась, пытаясь загнать в организм максимальное количество кислорода, и насытить им все органы, которые уже начали испытывать проблемы из-за его отсутствия.

С возвращением реальности, вернулись и звуки мира. И один из первых это был тревожный рёв сирены, раздающийся откуда-то сзади. Прорыв в этот рай не прошёл бесследно, автоматика врубила сигнализацию.

Руди смотрел вперёд. Там лента немного уходила вниз, а земля наоборот поднималась. И в месте, где они встречались, прямо по центру этого расточительно огромного для космической станции пространства, находился комплекс белоснежных зданий состоящих из колонн и арок. Стен как таковых не было, весь комплекс построек просматривался практически насквозь.

Да и зачем в раю стены. Наверняка тут не бывает непогоды, а всегда царит приятная и комфортная атмосфера.

К этому комплексу зданий сходилось множество таких же стальных лент. Это был своего рода вокзал на холме, куда прибывали все, кто хотел провести время в этом парке.

Всё это огромное помещение было залито ярким светом. Если энергию на ком и экономили, то только не на тех, кто пользовался этой инфраструктурой.

Руди решил что пора сбрасывать скорость, иначе есть шанс разбиться в лепёшку внутри этого вокзала. Он потянул рычажок на себя, но тот не поддался. Он потянул сильнее, но результата не было. Руди дёрнул что есть сил, и рычажок остался у него в руках.

А здания с колоннами стремительно приближались.

— Берегись! — закричал Руди, и упёрся руками в пульт.

Ответом на его крик послужил только невнятный стон сзади.

Они влетели в это собрание колоннад, и промчались через него насквозь. В самом конце на ленте был небольшой валик, который служил ограничителем для прибывших капсул, дальше него они проехать не могли. Но их капсула набрала такую скорость, что этот валик не смог её остановить. Наоборот, они подпрыгнули на нём как на трамплине и полетели, вращаясь в горизонтальной плоскости.

Благо на пути не попалось ни одной колонны, и они вылетели из здания вокзала, продолжая вращаться.

Все кроме Руди были пристёгнуты, и хоть в этом был небольшой плюс. Сам Руди, когда у него были свои руки, обладал железной хваткой. Но теперь, когда у него были пусть и похожие на руки, но высокотехнологичные протезы, интегрированные с нервной системой, хватка у них была вообще нечеловеческой. Поэтому, выбрав два наиболее надёжных выступа, подвернувшихся под руку, Руди вцепился в них и закричал. По крику было не понять, от страха он кричит, или от азарта.

Пролетев над склоном холма по баллистической траектории, капсула всё-таки ударилась об землю, и вновь высоко подпрыгнула, продолжая свой полёт над длинным пологим склоном. Она как мячик, ударилась и подпрыгнула ещё несколько раз, продолжая вращаться, и в момент последнего удара Руди вырвал-таки те выступы, за которые держался, пролетел через салон и вылетел сквозь отсутствующую дверь наружу, продолжая кричать, пока звук его голоса не стих вдалеке. А капсула продолжила свой быстрый спуск вниз.

Она перестала подпрыгивать, и теперь просто катилась по склону, по-прежнему вращаясь. Если бы внутри кто-то был в сознании, то, скорее всего, это сознание бы он потерял. Но там никто просто не успел прийти в себя.

Оказавшись внизу холма, капсула, которой очень долго везло на столкновения, наконец-то зацепила толстое дерево, сменила направление и, подпрыгнув на ещё одной большой кочке, проделала свой последний полёт и плюхнулась в небольшую речушку, протекающую у самого подножья холма.

Приземлившись на воду, капсула немного притонула и внутрь хлынула вода, но в днище, видимо, было что-то вроде полостей заполненных воздухом, потому что капсулу тут же вытолкнуло наверх, и, продолжая мерно вращаться и покачиваться на волнах, она поплыла по течению речки.

Когда Спас почувствовал что теряет сознание от нехватки кислорода, то почему-то воспринял это совершенно спокойно, и позволил своим мыслям унестись куда-то ввысь, над этим бренным миром. Дальше станции, дальше планеты, куда-то далеко-далеко, меж звёзд.

Такие полёты были ему знакомы, он узнавал происходящее. Это напоминало выход в информационное поле. Да, сейчас всё выглядело несколько иначе, но ощущения были в целом те же.

Он летел так долго, но потом вдруг неожиданно межзвёздное пространство вокруг него пошло волнами, исказилось и в мгновение схлопнулось. А он осознал себя стоящим в какой-то комнате.

Ещё через мгновение он понял, что находится не в комнате, а в пещере, но в пещере обжитой. И прямо перед ним стоит кресло, в котором сидит какой-то человек. Сейчас Спас видел только его затылок, с короткими светлыми волосами.

Ещё в пещере была кровать… но кровать это было слишком громкое название для этого сооружения. Четыре бревенчатых столбика, на которых лежала плоская четырёхугольная поверхность из неструганных досок, а уже на ней находились несколько аккуратно сложенных стопкой шкур в углу.

Возле другой стены стоял такой же простой стол и табурет перед ним. На столе стоял глиняный кувшин и такая же кружка.

Кресло, в котором сидел человек, отличалось от всего остального. Оно было настоящим, глубоким, с округлыми очертаниями и полностью обтянутое чёрной кожей. Только вот кожа была страшно вытерта. Кресло было очень старым.

Сидящий в нём человек о чём-то размышлял. Спасу очень хотелось обойти его и заглянуть в лицо, но он не мог сдвинуться с места.

Сидящий спиной к нему человек вдруг вздрогнул и слегка приподнял подбородок, как бы прислушиваясь. Потом он встал. Но точнее будет сказать, что не встал, а