Ты нас предал - Елена Безрукова

самой кормить.

Малыш мой почти всё время спал. А я на него смотрела и думала, думала…

Прощать Богдана и быть вместе?

Ради сына. Только ради ребёнка.

Но как же я?

Мои желания, мои чувства?

Но разве я его не люблю? Ведь люблю же. Всю душу он мне вымотал, подлец черноглазый!

А люблю всё равно.

Через боль. Через предательство. Через страх повторения…

Но люблю.

Глаза закрывала и видела все наши самые счастливые моменты.

Первый поцелуй, слова его о любви.

Как он меня обнимал крепко, как узнал, что я еще не была с мужчиной.

Как замуж позвал.

Наша красивая шумная свадьба.

Нежная первая ночь…

Утром чувствовала себя такой разбитой.

Медсестра зашла, как-то странно улыбаясь. Спросила, всё ли со мной хорошо, с ребёнком…

Потом ни с того ни с сего про Богдана разговор начала — мол, муж у вас такой хороший, все вокруг завидуют.

Я лишь нахмурилась — не поняла, о чем она говорит и зачем?

А она на окошко кивнула — мол, посмотрите.

Подошла я к окну. Глянула вниз.

Там, прямо на зелёной лужайке, огромный плакат натянут. На голубом фоне белые буквы и россыпь алых роз:

“Надя! Спасибо за сына. Прости меня. Твой Богдан”.

Закусила нижнюю губу до боли. На глаза тут же навернулись слёзы…

Твой Богдан…

Я уже давно не считала, что он мой.

Прости…

Легко сказать, да сделать трудно.

И боль снова сердце кольнула.

И слова Рената опять вспомнились:

— Забудь всё, иди вперед. Вернись к нему и будьте счастливы.

Я ведь тоже этого хотела — забыть всё и снова стать счастливой!

Хотя бы попытаться…

Почему же так сложно сделать этот шаг?

ГЛАВА 58

Несмотря на то, что роды начались на две недели раньше предполагаемой даты, с малышом всё было в полном порядке — врачи говорили, что на таком сроке ребёнок считается доношенным, и проблем у него в дальнейшем из-за этого возникнуть не должно. Да и я сама вполне оправилась после кровотечения.

Нас оформили на выписку. Забрать меня и сына вызвался, конечно, Богдан.

Я всё ещё фыркала на него и даже порой грубила и огрызалась, но он не поддавался на мои провокации. Звонил, приезжал, окружал нас с сыном заботой.

А когда он впервые взял малыша на руки здесь, в этой палате, я едва не зарыдала от умиления. Всё же это так красиво: большой, сильный, красивый, молодой мужчина держит в своих огромных руках совсем ещё маленького мальчика…

Глаза Богдана-старшего тоже надо было видеть в этот момент…

Для него мир тоже навсегда изменился, когда он понял до конца, что у него есть ребёнок, что он — отец. И теперь мы оба несём ответственность за него всю нашу жизнь.

Не ожидала ничего особенного от дня выписки. Думала, что она пройдёт скромно и тихо, ведь и роды, и встреча отца с сыном были в нашем случае максимально странные, но… Я ошиблась.

Внизу нас встречал Богдан с огромным букетом ромашек. А ещё он привёз фотографа.

Сам забрал сыночка на руки, а мне вручил вкусно пахнущий букет.

— Поздравляю с выпиской, Надюш, — сказал он мне, целуя в щёку. — Спасибо тебе за сына.

А меня тут же перетряхнуло. Я невольно прикрыла глаза и позволила себе насладиться этим коротким мигом касания… Его теплом и запахом, ощущением его губ на своей коже…

Но потом я взяла себя в руки, открыла глаза и спокойно улыбнулась в ответ.

— И я тебя поздравляю, Богдан.

Какое-то время мы словно про всё забыли и смотрели друг на друга, будто бы давно-давно не виделись и очень соскучились. А потом сделали ряд словно бы семейных фотографий на память: я, наш сынок и его папа.

Было, конечно, очень приятно. Даже появилось некое ощущение праздника.

А на улице меня ждал ещё один сюрприз: белый лимузин, припаркованный у выхода из отделения выписки, и украшенный огромным букетом из цветных воздушных шаров, надутых гелием. На каждом были трогательные надписи.

Спасибо за сына!

Люблю тебя!

Прости меня, Надя!

С днём рождения, Богдан!

Они большим облаком взвивались над крышей шикарного автомобиля, словно ещё немного и унесли бы лимузин прямо в небо…

— Богдан… Ты с ума сошёл? Зачем? — Рассмеялась я, увидев эту не практичную, но такую приятную красоту.

— Хочу, чтобы у тебя сегодня был праздник, — ответил он, улыбаясь. — Наш с тобой. Который мы бы запомнили. Поехали домой?

Он помог мне сесть в автомобиль и сел следом со мной на заднее сиденье. Медицинский персонал и случайные прохожие открыли рты и наблюдали за нами. Я помахала им рукой в окно, и нянечки и акушерки замахали мне в ответ…

Это действительно был прекрасный день.

На душе стало спокойно. Потому что никаких тайн в моей жизни больше не осталось.

Не нужно больше ни от кого скрываться, ни перед кем оправдываться.

Сын здоров. Я — тоже. Это ли не счастье?

Доехать бы теперь до дома…

Всё же больница — она и есть больница, домой хотелось очень.

Как говорится — дома и стены помогают.

Однако вопреки мои ожиданиям Богдан проигнорировал названный мною адрес съемного жилья и выехал на совершенно другую, незнакомую мне дорогу.

— Богдан, а куда мы едем? — забеспокоилась я, прижимая крепче к себе малыша.

— В твой новый дом, — ответил он спокойно, глядя на дорогу впереди себя.

— В какой… дом? — Не поняла я.

— В съёмную квартиру ты больше не вернёшься.

ГЛАВА 59

— А куда же я вернусь? — спросила я, обескураженная таким поворотом.

— В твой дом.

— Куда?! — Округлила я глаза.

— В твой новый дом, — повторил Богдан.

— В какой ещё мой новый дом, Богдан? — нахмурилась я.

— Я купил тебе дом, — пояснил он, хотя это я, конечно, и сама поняла. Я не о том речь вела.

— Кто тебя просил… покупать мне дом? — подняла я брови.

— Меня не надо просить, чтобы я обеспечил жизнь своего ребёнка и жены… — На этом слове он запнулся. Мы встретились глазами, а потом я опустила их в пол. Богдан до сих пор не привык, что никакая я ему больше не жена. И мне больно, когда он так по привычке меня зовёт. — То есть, его матери.

—