Золото Хравна - Мария Пастернак

— Ты угадал, земляк!

— Что ты тут делаешь?

— Жду, когда вы все уберетесь отсюда.

— Я против тебя ничего не имею, Гамли! — крикнул Стюрмир.

— Это мои друзья!

— Давно?

— Давненько, — отвечал Гамли. — Уж лет двадцать набежало.

— Ты просто дурак, Гамли! Я бы даже отпустил тебя к твоей бабе, но, боюсь, ты теперь слишком много знаешь обо мне. А то, что знает Гамли с Зеленого Склона, то известно каждой собаке. Придется, Гамли, мне и тебя убить вместе с плотником.

— Смотри, Грош, не запугай меня, а то как бы палец мой не дрогнул на крючке, — посоветовал Гамли. — Ведь я нажму его со страху-то, а стрела и полетит прямо тебе в башку.

— Ладно, давай поговорим! — согласился Стюрмир.

— Что ты хочешь от нас, Стюрмир, сын Борда? — спросил Торлейв.

Солнце меж тем поднялось выше, туман постепенно рассеивался. Торлейв узнал не только Стюрмира, но и Весельчака Альгота, стоявшего рядом с ним, и Дидрика Борова — тот держался чуть поодаль. Ближе к опушке леса стояли Андрес и Халле. Все они, задрав головы, глядели на башню. Тронд Тигги также был там: он уже вытянул стрелу из колчана, но без приказа Стюрмира не решался вложить ее в лук. Общее число осаждавших было трудно определить, но в ельнике угадывалось движение, и Торлейв понимал, что внизу есть кто-то еще.

— Я хочу лишь одного, — отозвался Стюрмир. — Вы знаете чего. Думаю, толстяк Стурла знает лучше всех. Я уж столько раз задавал ему этот вопрос, а он делал вид, что ему ничего не известно. Бедняге Борову даже пришлось сломать ему ногу. Он несколько перестарался, но что поделаешь.

— Стурла не знает ни о каком золоте, Стюрмир. — Торлейв сжал кулаки. — Тебе уже следовало это усвоить.

— Ты полагаешь, я столь глуп, чтобы в это поверить?

— Я не знаю, сколь ты глуп. Но сам я столь глуп, что не хочу ничьей смерти, даже твоей. Особенно теперь, накануне Рождества. Если ты вернешь Кольбейна, заберешь своих людей и уведешь их отсюда, можешь убираться куда угодно. Ни я, ни Стурла не станем тебя преследовать.

— Как бы не так, — рассмеялся Стюрмир. — В Эйстридалире и Трёнделаге все государевы люди вот уже вторую неделю только тем и заняты, что ищут убийцу Нилуса из Гиске. А преступник — здесь, и как ни в чем не бывало грозит мне судом и плахой! Нет, плотник с Пригорков, в нашем с тобою деле никакого полюбовного соглашения быть не может. Если Стурла добровольно скажет мне, где золото, я еще подумаю: может, и оставлю вас в живых. Это все, что я могу вам обещать.

— Ты безумен, Стюрмир! — сказал Торлейв.

— Мне это многие говорили!

— Лучше бы тебе было их послушать! — гаркнул Гамли.

— Лучше бы тебе, Гамли с Зеленого Склона, было сидеть у юбки своей Ланглив!

— Что это у вас там происходит? — раздался снизу голос Стурлы. Услышав крики, он проснулся и, тяжело опираясь на костыль, выглянул из караулки в нижнюю часть башни.

— У нас тут переговоры, понимаешь, — сказал Гамли и презрительно сплюнул с башни вниз.

— Что ж, я не прочь принять участие в беседе, если речи ведут мужи достойные.

— Какие тут еще «мужи достойные»! — громко произнес Гамли. — Так, сплошной сброд!

Стурла вышел на крыльцо и встал в дверях караульной избы, подбоченясь и спокойно глядя на Стюрмира.

— A-а, здравствуй, родич, это ты? — голос его был хрипловат, но звучал почти приветливо.

— Да, я! — Стюрмир глядел на Стурлу со своей обычной сладчайшей улыбкой. — Что скажешь, родич?

— Не стану уверять, что я рад видеть тебя, родич, — Стурла поднял бровь.

— Жаль, жаль, — развел руками Стюрмир. — А я вот рад тебе! Может, спустишься сюда, родич? Неудобно разговаривать, когда ты так высоко.

— Я бы спустился, родич, — Стурла усмехнулся в бороду. — Но тут, как на беду, сломана лестница. А у меня, как ты знаешь, что-то с ногой.

Дидрик Боров гоготнул, и Альгот Весельчак, стоявший рядом со Стюрмиром, криво ухмыльнулся и кивнул головой в знак одобрения.

— Да, ты умеешь вести речи, Стурла, сын Сёльви, как пристало воину, — Стюрмир улыбался во весь рот. — Но что ты скажешь на это?

Он обернулся и сделал какой-то знак Андресу. Тот кивнул и ушел в ельник, но вскоре вернулся. Рядом с ним шел Дауфи и еще двое незнакомых Торлейву людей. На веревке за собою они вели измученного, оборванного человека со склоненной головой — было видно, что тот с трудом переставляет ноги. Халле дернул за веревку. Пленник тяжело рухнул на колени и, подняв голову, посмотрел вверх из-под рыжей челки. Короткая борода его была грязна и всклокочена, левый глаз заплыл лиловым синяком. Торлейв замер, сжав кулаки. То был Кольбейн.

Голос отца и крики снаружи разбудили Вильгельмину.

«Стурла жив, Стурла здесь!» — было первое, что она подумала, еще не успев открыть глаза.

Огонь в очаге погас, дверь в сени была распахнута, и оттуда летел, наполняя комнату, морозный холод и доносился могучий охрипший голос Стурлы.

Вильгельмина быстро натянула расшнурованные пьексы, шаркая ими, вышла на крыльцо и выглянула из-под отцова локтя. Она увидела людей на склоне, Стюрмира, Весельчака Альгота и всю компанию. Кольбейна она тоже увидела и тихо ахнула за спиною Стурлы.

— Кольбейн, ты жив! — сказал Стурла, голос его дрогнул. — Сам видишь! — отвечал Кольбейн, пытаясь улыбнуться.

— Ну что, Стурла? — спросил Стюрмир. Он стоял, широко расставив ноги. — Что скажешь ты на это?

— Оставь его, Стюрмир! — глухо проговорил Стурла. — Зачем он тебе?

— Подумай, — рассмеялся Стюрмир. — Тебе ведь нельзя отказать в сообразительности, родич. Скажи мне, где золото Хравна. После того как я найду его — так и быть, отпущу твоего секретаря. Но не вздумай обмануть меня, родич! Мои люди будут стеречь вас, пока золото не окажется у меня.

— Нет никакого золота Хравна, Стюрмир! — сверкнул глазами Стурла. — Возможно, оно было когда-то, но мне неведомо, что сделал с ним Орм Лодмунд.

— Было золото! — сварливо возразил Стюрмир. — Многие видели его. Да я и сам видел ту книгу в золотой оправе, у тебя на хуторе. Разве она не часть сокровищ Хравна? Вопрос в том, где все остальное.

— Говорю же, нет ничего! — Стурла начал терять самообладание.

— Ладно, — ухмыльнулся Стюрмир. — Я дам тебе еще немного времени подумать. До полудня. До того момента, как солнце поднимется над этой скалою, Кольбейн, ты будешь жив. А потом я убью тебя. После этого мы возьмем башню штурмом, и тогда, Стурла, ты все же скажешь мне, где золото.