Милашка для грубияна - Илона Шикова

— Почему? — удивленно задаю вопрос. — Я теперь понимаю твой поступок и не осуждаю, честно.

— И кто так просит прощение? — ленивая улыбка начинает расплываться на лице парня.

— Ну, Вишневский, — вырываю руку. — Какой же ты.

— Какой? — поднимает обе брови, периодически переводя взгляд с моего лица на дорогу.

— Негодяй! — откидываюсь на спинку, скрещивая руки под грудью.

— Согласен на поцелуй, — наклоняет ко мне голову и целует в щеку. — Но готов рассмотреть и другие варианты.

— Я тебе устрою варианты, — шиплю в ответ, а Артем смеется.

— Обожаю, когда ты злишься.

Находит мои руки, и наши пальцы снова переплетаются. Не могу на него долго злиться, особенно, когда он улыбается, дразнит меня и просто касается. Вроде невинный жест, а столько эмоций в душе. Не думала, что Вишневский может быть таким нежным и романтичным.

Петровна уже спит у себя в комнате или смотрит очередной сериал, когда мы возвращаемся домой. Поднимаемся вместе с Артемом по лестнице, держась за руки. На втором этаже я делаю шаг в сторону своей комнаты, но парень тянет меня за собой.

— Куда? — говорит тоном, не терпящим возражений.

— Артем, мне надо выспаться, — тяжело вздыхаю. — Я с ног валюсь. Боюсь, даже до кровати не дойду, так устала. А ты начнешь приставать. Я, — поднимаю одну бровь вверх, — в принципе, не против, но только не сегодня. Не обижайся.

— Я обижусь, — заталкивает меня в свою комнату, закрывая дверь, — если ты сейчас сбежишь в свою спальню. Ты меня кем считаешь, Катя? Сексуальным маньяком? — пристально смотрит, а я усмехаюсь в ответ. А чего, очень даже симпатичный маньяк. — Я, конечно, хочу тебя всегда и везде, часто и желательно помногу, но я тоже не железный. И вижу, что ты устала, — целует меня в нос. — Я в душ, а ты располагайся. И запомни, — тычет пальцем мне в грудь, — сбежишь — обижусь!

Как же, сбежишь от тебя. Да и не хочется, если честно, никуда бежать. Что ж он со мной делает-то, откуда во мне столько желания принадлежать только ему и быть всегда рядом. Как он там сказал — часто и желательно помногу? Прямо мысли мои прочитал, честное слово. И я ни капельки не краснею, а тем более не стесняюсь так же, как и он выражать свои эмоции. Даже прилюдно, хоть раньше никогда себе такого не позволяла.

Но откуда-то в голове появляется непрошенная мысль — а что будет, когда я ему надоем? Когда он снова начнет шляться по клубам со своими дружками, находя развлечение на одну ночь? Ведь такой, как он, не может принадлежать одной, тем более, такой как я. Уже заговариваться начала, тоже мне, великая журналистка выискалась.

Трясу головой, отгоняя все ненужные мысли прочь, и направляюсь в гардеробную, хватая первую попавшуюся мужскую футболку, так как моя пижама осталась в спальне напротив, а тащиться туда нет никаких сил. Сейчас он со мной — и точка. А потом… Потом и будем разбираться, чего сейчас себя накручивать.

Я не врала, когда сказала, что безумно устала. Сил хватает только переодеться и доползти до кровати. Глаза закрываются сразу же, как только голова касается подушки.

Проходит минут десять и слышу, как Артем выходит из душа, ложится рядом, обнимая, как и вчера, одной рукой за талию, и шепчет на ушко:

— Спокойной ночи, красавица! — зарывается лицом в волосы. — С шикарной грудью! — у него вырывается смешок.

— Вишневский, — стону в ответ. — Неугомонный.

— Спи, давай, — командует, прижимаясь ближе. — Потому что с утра ты так просто не отделаешься от меня!

Замолкает, а через несколько секунд громко сопит мне в ухо. Но мне все равно, главное — он рядом. И я проваливаюсь в глубокий сон.

Утром просыпаюсь в постели одна. Смотрю на часы — всего восемь часов. Уже даже без будильника могу рано вставать, а все Вишневский виноват. Кстати, а где он сам? Неужели забыл о своих угрозах?

Иду в ванную, но на выходе из комнаты попадаю в плен мужских рук и губ. Не забыл, значит, нетерпеливый какой! Пять минут — и все мое возмущение испаряется куда-то далеко…

Артем долго уговаривает меня поехать с ним в офис, но я непреклонна — две начатые статьи, которые надо сдать уже завтра. Поэтому я остаюсь дома и точка. Парень делает обиженное лицо, но за меня вступается Петровна, читая ему нотации командным голосом, что парень с тяжелым вздохом капитулирует под нашим напором, отправляясь на работу.

Провожаю его до машины, а он не упускает возможности снова прижать меня к двери и впиться в губы. Отстраняюсь первой, давая напутствие, чтобы вел себя хорошо, а то получит в глаз.

— Я и забыл, — смеется, — что связался с террористкой. Хук справа вчера вышел отпадный, — поднимает большой палец вверх.

— Езжай уже, хук справа, — улыбаюсь. — А то сейчас отправлю тебя в нокаут, чтобы не путался под ногами.

Гелик исчезает за воротами, а я направляюсь к себе за ноутбуком, после чего удобно располагаюсь в кабинете Вишневского. Петровна заходит каждый час, спрашивая, не нужно ли мне чего, поит меня то холодным чаем, то соком, пытаясь запихнуть еще и оладьи с медом. Вот это напор, я понимаю. Сто процентов у Артема научилась.

У нашего Сергеича есть один бзик — не приемлет получать статьи по электронке, исключение составляет только его командировки. Необходимо привези лично и передать из рук в руки, желательно в напечатанном виде с электронной копией (допускается только файл, если срочная сдача материала, как в случае с последней статьей про Артема) — любит покритиковать, иногда покричать или похвалить, что случается крайне редко. Но только личный контакт.

Заканчиваю статью про автомобили, и передо мной возникает проблема — как распечатать. Включаю ноутбук Артема, который постоянно находится в кабинете, но на экране запрашивается пароль. Беру телефон и понимаю — у меня до сих пор нет номера Вишневского. И просить у Петровны даже стыдно. А тем более звонить Сергеичу с повторной просьбой. Вот это я растяпа. А он тоже хорош, мог и стрельнуть телефончик. Хотя зачем мой номер Вишневскому, если вторую неделю подряд мы постоянно находимся рядом.

Только собираюсь зайти в соцсеть и написать Артему, как в кабинет заходит Петровна.

— Катя, там к тебе пришли, — улыбается женщина.

— Кто? — действительно странно, потому что даже не представляю, кто может прийти ко мне в дом Вишневского.

— Выйди, сама увидишь.

Медленно встаю и выхожу в холл. На пороге стоит парень с огромным букетом белых роз, а я замираю на месте.

— Миланская Екатерина Григорьевна? — интересуется, глядя на меня.

— Д-да, — от неожиданности начинаю заикаться.

— Могу я взглянуть на ваш документик?

— Одну минуту, — иду к себе в спальню, а сердце бешено колотится. И в голове такой сумбур из эмоций, что даже не пытаюсь понять, что происходит.

Беру права и возвращаюсь назад. Протягиваю парню документ, после чего расписываюсь в листе доставки. Курьер передает мне букет, под тяжестью которого немного приседаю. Вдыхаю аромат и задерживаю дыхание. Боже, какая красота.