Деникин - Георгий Ипполитов

Именно интервенция стала стимулирующим фактором эскалации Гражданской войны в России. Стимулятором, но все же не причиной. Многовековые противоречия, которые пытались разрешить российская революция и контрреволюция в 1917–1920 годах, — продукт именно отечественной истории.

Стимулировать же братоубийство в безумии Гражданской войны Западу был прямой резон — своекорыстные геополитические интересы. И на полях России развертывался в то время геополитический процесс. К концу 1918 года интервенты оккупировали все наши порты на Севере, Юге, Дальнем Востоке. Была оказана мощнейшая помощь возникшим на окраинах развалившейся Российской империи государственным образованиям, где у власти стояли белые политические режимы.

Без помощи Антанты эти белые правительства не просуществовали бы относительно длительный срок. За их спинами стояли интервенты, их финансы, вооружение. Это были мощные силы Европы, США, Японии. Все сепаратистские, а вернее этносепаратистские движения, начавшиеся в те годы на территории России, были инспирированы. Украинский, в частности, сепаратизм был воссоздан австрийскими и германскими спецслужбами, о чем, кстати, убедительно писал впоследствии и Деникин в своих «Очерках русской смуты».

Поэтому речь-то шла тогда не о том, кто будет стоять у руля России, а быть ли России вообще. Ясно, что исторические параллели — вещь не всегда объективная. Но как от них удержаться, когда видно невооруженным глазом: история современной России до удивительности обнаруживает ту же кальку, только все страшнее…

Наша монархия в начале века уж одряхлела, а ее милый монарх никаким геополитическим мышлением не обладал, это не Петр I, что стало трагедией для России. С принципиальных позиций период 1914–1922 годов надо рассматривать как единый период. В этом смысле (подчеркнем, именно только в этом смысле) война «красных» и «белых», созданная как советской, так и антисоветской пропагандой, — это явление, лежащее на поверхности. Оно камуфлирует истинную суть геополитических процессов в мире.

И тем не менее безумие братоубийств было! Страшной ценой заплатили россияне за грехи прошлого своей многострадальной истории и чуждые геополитические интересы. Обратимся к цифрам: в Первой мировой войне потери русской армии составили 4 млн человек. Боевые потери от Гражданской войны обеих противоборствующих сторон не превысили 900 тыс. человек, а смертность населения, связанная с распадом экономики, государственных институтов, эпидемиями, белым и красным террором за 1918–1921 годы составила не менее 8—10 млн человек. Как же прав был У. Черчилль, который в своей книге «Мировой кризис» констатировал, что русская Гражданская война — это война с минимальными потерями на фронтах и «бесчисленным количеством казней…». Это тот самый красный и белый террор.

А как же Антон Иванович Деникин, понимал ли он, в какой клубок сложных противоречий ввязывается? Но как человек, не привыкший менять своих убеждений, пошел до конца по избранному пути. Не может быть никаких сомнений: боевой русский генерал Антон Иванович Деникин сознательно стал участником Гражданской войны. Но нам небезынтересно установить, как же он относился к ней.

История мировых цивилизаций свидетельствует: в отличие от обычных войн гражданская война не имеют четких границ — ни временных, ни пространственных. Трудно установить определенную дату ее начала, четко провести линию фронта[63]. Если применить терминологию Т. Гоббса, то гражданская война — это «война всех против всех».

Но Деникин нисколько не сомневался в справедливости своего участия в Гражданской войне. Между тем он глубоко переживал ее братоубийственный характер. Именно поэтому 7 сентября 1919 года своим приказом № 2070 он отменил награждение орденами в бывшем отряде Бичихерова, а 9 сентября 1919 года Деникин приказывает «считать несостоявшимися» награждения русскими орденами, в том числе и 6 орденами Святого Георгия, произведенные бывшим командованием Кавказского фронта, а также национальными правительствами Азербайджана и Грузии[64].

Однако в столь принципиальной позиции Антона Ивановича случались и исключения. В ГАРФ хранится оригинальный документ — приказ главкома ВСЮР от 4 (17 января) 1919 года о награждении знаменитого британского разведчика Сиднея Рейли орденом Святой Анны «за заслуги, оказанные в бытность при английской миссии в Москве по контрразведке»[65].

Вместо наград царской России генерал ввел в Добровольческой армии знак «В память первого Кубанского похода», которым, в частности, 25 ноября 1918 года приказом главнокомандующего Добровольческой армией был награжден генерал Л. Г. Корнилов (посмертно). Добровольцев отмечали памятной медалью «Участнику похода отряда полковника Дроздовского». Правда, Донская армия сохранила орден Святого Георгия, а Кубанская рада установила свой знак отличия — «За спасение Кубани»[66].

Деникин, глубоко осознавая братоубийственный характер Гражданской войны, строг и бескомпромиссен не только по отношению к политическим противникам, но и к тем, кто колебался, выжидая, не мог определиться в своих симпатиях.

Когда бывший председатель военной комиссии Государственной думы генерал-майор А. Потапов 17 сентября 1919 года обратился к Антону Ивановичу из Японии с частным письмом, где заявил, что не хочет участвовать в Гражданской войне, главнокомандующий вооруженными силами юга России сделал на полях пометку: «Мерзавец»[67].

Без восклицательных знаков, как само собой разумеющееся…

Вот такое многоаспектное отношение Деникина к Гражданской войне, которая на юге России день ото дня принимала все более масштабный, трагический характер. В начале 1918 года местные правительства, не признавшие советскую власть, объявили в Донской, Кубанской и Терской областях чрезвычайное положение в связи с наступлением красных отрядов. Наступление большевиков преследовало конкретную цель: подавить независимость юга.

В событиях на Дону и Северном Кавказе некоторые зарубежные историки видят своеобразную модель Гражданской войны в России.