Лекарство - Ксения Гранд

Перед глазами возникают картинки. Вижу улицу с перекрестком, границу леса и наш дом. Дом, в котором мы с Эми выросли, провели лучшие и худшие моменты жизни. Только теперь он не светло-голубой, а серый. Вернее, то, что от него осталось. Выгоревшие обломки, почерневшие от времени стены. Крыша давно развалилась, три из четырех стен сгнили, ступени разрушены, камни на стене выцвели. Я стою там, где когда-то была подъездная дорожка. Теперь лишь трава. Все поросло травой, даже стены. Посреди гостиной выросли деревья. Ничего не осталось. Одни руины, как те, на которые я приходила смотреть в лесу. Границы между Уинтер Парком и нашим домом уже не существует. Она давно стерлась, как и мы. Нет родителей и Эми. Никто не вспомнит, что когда-то на этом месте стоял голубой дом. Нет больше нашего дома и меня нет. Вскакиваю так резко, что перед глазами все белеет. Это всего лишь сон. Успокойся. Вот так, вдох, выдох. Тянусь рукой по земле и вскакиваю. Блэквуда нет! Где он? Уже готова бежать на его поиски, но хруст веток меня останавливает.

– Блэквуд?

Перед глазами все еще мелькают пятна, но это не мешает мне разглядеть темную фигуру напротив ствола.

– Ожидала увидеть кого-то еще?

– Ты почему ушел?!

– Собрать ветки.

– Посреди ночи?!

– Тебе нужно успокоиться.

– Я спокойна! – говорю это, а у самой дрожат руки. – Зачем тебе ветки?

– Для укрытия от снега.

– Снега?

– Оглянись.

Широко раскрываю глаза, но белые пятна не проходят. Закрываю глаза, потираю и вдруг понимаю, что это не пятна, это снег. Все от веток до земли покрыто белым покрывалом. Но как? Ведь вчера земля была влажная от дождя.

– Холодный циклон надвигается раньше, чем предполагалось.

Дыхание постепенно успокаивается, руки перестают трястись. Он здесь. Ты не одна. Все в порядке.

– То есть зима?

– Да.

Отлично. Мало того что мы утратили последнюю возможность вернуться домой, так еще и природа решила, что мы тут слишком расслабляемся. Чего уж там, пускай померзнут в сугробах без еды, крыши и огня. Скидываю снег с куртки и поднимаюсь. Не так быстро. Ноги затекли, почти не чувствую бедра. Обычный среднестатистический человек уже бы умер от воспаления легких, но только не я. Я особенная, ведь так? Только сейчас замечаю, какая у меня грязная одежда. Штаны стерты, куртка тоже. Грудь, низ, ботинки – все буквально залито кровью, словно я принимала в ней ванную. Мои руки… смотрю на них и не могу поверить. Еще вчера они жадно сжимали нож. Не могу на это смотреть. Скидываю куртку и иду на шум воды. Оказывается, это не ручей, а целая река. Значит, мы отодвинулись в лес гораздо дальше, чем в прошлый раз. А впрочем, неважно. Ведь мы все равно никогда не вернемся домой. Бросаю куртку в воду и принимаюсь отмываться. Засохшая кровь смывается куда сложнее. Местами приходится тереть так сильно, пока кожа не становится красной. Каждую минуту осматриваюсь по сторонам. Кто знает, чего ожидать или кого? Вот и я не знаю. Чего ожидать, чего бояться. Могу только стиснуть зубы и… Хотела сказать надеяться, но вряд ли это уместное слово. Не уверена, что в этом ужасном месте найдется хоть крохотный уголок для надежды.

Руки постепенно белеют, но этого все равно недостаточно. Скидываю обувь, снимаю свитер, кофту – все, на чем остались хоть небольшие кровавые пятна. Остаюсь в майке и штанах. Хочу снять и их, но боюсь, что тогда замерзну быстрее, чем отстираю кровь. Бросаю все в воду и усиленно тру. Чувствую, как пальцы начинают дрожать, но не перестаю тереть. Холод обхватывает за плечи, спускается по спине. Тру. Перестаю ощущать руки, но все равно тру. До тех пор, пока совсем не выбиваюсь из сил. Только тогда достаю все, что когда-то служило мне одеждой и возвращаюсь. Вид меня в одной майке вызывает у Блэквуда неопределенную реакцию.

– Что ты делала?

– Стирку.

Подхожу к упавшему стволу и разглаживаю на нем одежду. Губа начинает дрожать. Пытаюсь сдержать дрожь, сжав губы, но они только сильнее трескаются. Чувствую солоновато-горький привкус во рту.

– У тебя нет запасной одежды.

– Какая разница.

– И это твой выход? Просто опустить руки?

Не знаю, что сказать, да и вряд ли смогу. Губы уже почти не двигаются.

– Так поступают слабые.

– Я и есть слабая, разве не так?

– Считаешь, слабый смог бы проделать такой путь? Выжить самосильно в живом лесу, отыскать Нору, заполучить лекарство. Все стражи давно мертвы. Осталась только ты. Разве слабый смог бы выжить?

В груди странно покалывает, и это не от холода. Неожиданно для себя понимаю, что Блэквуд прав. Я здесь и все еще жива, тогда как стражи уже давно сложили головы.

– Я спрашиваю, слабый смог бы выжить?

– Нет.

– Верно, – он хватает сумку, – значит, перестань ныть и возьми себя в руки. Предстоит много работы.

Он достает из рюкзака одеяло и бросает мне. Мысль, что Блэквуд считает меня сильной, внушает в меня надежду. Неужели я заслужила каплю уважения? Много работы? Значит, не все еще потеряно? Возможно, у него есть план, как нам выбраться! Следую за ним. Рот так и печет расспросить, но сейчас неподходящий момент. Я замерзла, а он вряд ли захочет сейчас это обсуждать. И пока я пытаюсь отогреть занемевшие руки, он собирает хворост. Затем целые бревна. Складывает в кучу, берет кусок дерева и… роет землю? Зачем? Везде снег, земля, наверное, мерзлая. Но его это останавливает, а значит, он знает, что делает. Пока я просматриваю содержимое рюкзака, по правое плечо появляется углубление, глубиной в пару ладоней. Любопытство так и ползает по спине. Наблюдаю, как он втыкает две палки в землю, сверху прикрепляет другую, горизонтальную. Такое себе сооружение в форме буквы «П». Остальные ставит на землю, упирая на горизонтальную палку, пока они полностью не покрывают сооружение. Не успеваю отвернуться, как на верхних балках уже зеленеет мох, будто кровля для крыши. Эй! Да это же дом! Небольшой домик, чтоб укрыться от вьюги. Пока я все ломаю, Блэквуд пытается хоть что-то построить. И снова мысль о том, что мне без него не выжить, проскальзывает в голове. И как я только до сих пор жива?

– Собери еще хвороста.

Иду в лес, правда, недалеко, чтоб не потерять его из виду. Боюсь, если уйду далеко, он растает вместе с первым снегом. И тогда я снова останусь одна, а для меня ничего нет хуже, чем остаться в этой глуши в одиночестве. Нет, никогда. Замечаю, как быстро меняется погода. Ветер дует прямо в лицо. Такой сильный, северный. Ветки опасливо трещат над головой. Некоторые обламываются от резкого порыва. Похоже, надвигается ураган. Возвращаюсь со стопкой в руках. Блэквуд внутри шалаша укрепляет крышу.

– Что будем делать дальше?

– Укрытие на ночь.

– Я не об этом. У тебя ведь есть запасной план?

Пожалуйста, скажи, что он у тебя есть.