Берсеркер: Безжалостный убийца - Фред Томас Саберхаген

В настоящий момент флот, подчиняясь приказу командора, снизил скорость. Но только чуть-чуть.

Дичь и охотники мчались теперь в одном направлении, храбро ныряя между медленно распухающими щупальцами туманности.

Неожиданно Бекки вызвали на ковер: начальству стало известно, что одно послание не попало к ним, хотя и было расшифровано. Бортовая система сообщения представила неопровержимые доказательства того, что несколько дней назад — как раз тогда, когда флот находился на предельном расстоянии, еще позволяющем связаться с Иматранской системой, — на «Симметрию» действительно поступила радиограмма с кодом ВЧ.

Гавот слышал краем уха, что во время разбирательства Бекки не смогла представить убедительных объяснений.

Газин явно что-то подозревал, но доказать не мог и приказал взять агента Танарат под стражу.

Командор Принсеп дал разрешение на разбирательство, но никак не ожидал, что оно примет такие бурные формы. Теперь командор, пытаясь разобраться в ситуации, вызвал Гавота к себе.

— Гавот, что вам об этом известно? Мы на пороге сражения, и я не могу допустить подобных беспорядков.

— Суперинтендант Газин объявил себя моим врагом. — Молодой человек выглядел крайне оскорбленным, и голос его дрожал. — Я понятия не имею почему. Подозреваю, он наконец узнал, что мы с агентом Танарат любим друг друга, и таким образом он пытается достать меня через нее. А ни про какое пропавшее сообщение я ничего не знаю.

Принсеп вздохнул и пристально посмотрел на стоящего перед ним молодого человека. Здесь, в космосе, да еще на военном положении, право принимать решения принадлежало исключительно командору флота.

Неожиданно Принсеп сказал:

— Наш пассажир, Четвертый Приключенец, сказал, что вам можно доверять. С чего вдруг он так решил, не знаете?

— Нет, сэр, не знаю. — Ничего умнее в ответ Гавот придумать не смог.

— В таком случае я намерен возвратить свободу юной леди. По крайней мере, пока. Полагаю, по возвращении меня будут ожидать разборки с Ведомством Человечества. — Очевидно, командор терпеть не мог ни этого ведомства, ни всей стоящей за ним идеологической системы.

Гавот изобразил на лице улыбку:

— Думаю, вам не придется жалеть об этом, командор.

— Да уж, мистер Гавот. Пожалуйста, сделайте так, чтобы не пришлось.

Для соларианцев из флотилии Принсепа берсеркер Дирака, равно как и сам премьер и исчезнувшие вместе с ним спутники, был не более чем полупризрачным историческим объектом. Но теперь, во время погони, люди снова начали учитывать вероятность того, что премьер все еще может быть жив.

Несомненно, обнаружение живого премьера Дирака произвело бы определенный политический эффект. Но какой? На этот вопрос ответить было непросто.

«Если Дирак или кто-нибудь из его людей все еще жив, они должны быть уже глубокими стариками», — заметил как-то Гавот.

Но, как несколько раз говорил при коллегах Принсеп, триста лет — еще не дряхлость. Командор интересовался историей и знал, что многие люди жили и подольше. А к времени исчезновения Дирак был относительно молод; жена же его и вовсе была рядом с ним сущим ребенком. Кроме того, казалось совершенно естественным, что если люди застряли на биостанции, в которой среди прочего оборудования хватает и анабиозных камер, то они не преминут этими камерами воспользоваться.

Но все эти рассуждения, конечно же, имели смысл только в том случае, если пленники берсеркера все еще могли самостоятельно распоряжаться своей судьбой. А вот причин считать, что человеческое существо способно протянуть так долго в плену у берсеркеров, не было никаких.

Гавот как-то услыхал, как старший агент ВЧ, поддерживавший политических противников премьера, высказал гипотезу, что Дирак был доброжилом. А может, и все его люди — тоже. И теперь они, дескать, помогают берсеркеру — ну, или помогали, пока были живы, — выращивать из зародышей миллионы рабов-доброжилов, чтобы те служили берсеркерам и дрались на их стороне.

Но если отбросить в сторону политические дрязги, вопрос оставался: что такого сверхъестественно важного берсеркеры могли обнаружить в маршруте, которым отступил их предшественник? И почему они теперь несутся по этому курсу с самоубийственной скоростью?

Ответа так и не появилось.

Может, берсеркеры стремились нагнать предшественника? Или по какой-то непостижимой причине сочли необходимым перехватить яхту Дирака? Как ни удивительно, но расчеты корабельного компьютера показали, что такой астронавигационный подвиг не является полностью невозможным — если, конечно, предположить, что и корабль Дирака, и берсеркер, за которым он гнался, все еще движутся тем самым курсом в глубь Мавронари. Но что им там делать?

За три века связанная с межзвездными перелетами техника и контрольные системы значительно усовершенствовались, и потому люди Принесла были уверены, что справятся с задачей лучше своего таинственного предшественника.

Впрочем, берсеркеры со времен Дирака тоже внесли в свою конструкцию кое-какие улучшения. И по косвенным свидетельствам, по крайней мере часть машин, принимавших участие в нападении на Иматру, относилась именно к этой, усовершенствованной категории. Так что и преследование и бой должны были стать для современной флотилии ничуть не более легкими, чем были когда-то для эскадры Дирака.

На самом-то деле никто не рассчитывал, что они найдут кого-либо из участников того давнего происшествия. Если посмотреть на вещи здраво, становилось ясно, что все уже давным-давно закончилось, так или иначе. Почти наверняка и премьер, и его спутники, и его враги уже триста лет как мертвы; их корабли и похищенная биостанция были разрушены либо в результате сражения, либо в этом отчаянном полете. Что же касается гигантского берсеркера, получившего имя Дирака, тот вполне мог сменить курс и выйти из Мавронари где-нибудь в другом месте. А может, он попал в ловушку, да так и застрял где-то посреди бесконечной тьмы.

Но как бы то ни было, а современный флот, командир которого выказал неожиданное, но вполне естественное сочетание храбрости и упорства, имел все шансы нагнать своих противников.

Несмотря на неизбежность сражения, моральный дух на кораблях флотилии был весьма высок. Во всяком случае, именно так казалось Гавоту и представителям ВЧ.

Капитаны кораблей и другие офицеры собрались на совещание, посвященное все той же бесконечной теме: почему берсеркеры несутся по старому следу?

— Я думаю, что у нынешних бандюг вполне могли сохраниться сведения о том, что триста лет назад здесь уже резвился один из их породы, и даже о том, какую тактику он использовал. А всякие открытия, сделанные на Иматре, тут ни при чем, — заявил мичман Динант. — Хотя, с другой стороны, мне как-то слабо верится, что эти ходячие рассадники смерти хранят какие то документы, — ибо на хрена берсеркеру документы?