Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

Вот о чем он пытался ей рассказать, когда она вырвалась от него и, поддавшись панике, убежала на встречу с Кэлли. Он решил отправиться за ней и уже было сел в седло, когда приехали Ричард и Каспар. Они выехали вместе и едва успели схватить Степлтона.

С того дня и до сих пор Розамунда не видела Ричарда и не говорила с ним, не из-за противодействия властей, а потому, что он хотел прийти к ней свободным человеком и открыто объявить ее своей женой.

Она вертела обручальное кольцо на пальце, словно надеясь найти в нем источник душевных сил. «Ричарда оправдают, и он вернется ко мне», — повторяла она как молитву.

Из-за слез, застилавших глаза, она чуть было не пропустила появление на аллее герцогской кареты. Смахнув слезы и убедившись, что это не ошибка, она стремглав кинулась к двери.

— Джастин, они дома! — закричала она.

Сбежав по ступенькам лестницы, она столкнулась с Джастином, вышедшим из библиотеки.

— Успокойся, Роз, — попытался он охладить ее пыл, однако его слова странным образом сопровождались лихорадочным блеском в глазах. — Все будет в порядке, вот увидишь.

Рука об руку они вошли в мраморный холл, где уже стоял дворецкий. Тернер тоже не мог скрыть волнения. Он расхаживал перед парадным входом, то и дело поглядывая на часы.

— Пора! — вдруг сказал он швейцарам, стоящим по обе стороны от дверей.

Они открыли двери и сбежали по лестнице в тот самый момент, когда карета герцога остановилась перед домом.

Первым вышел ее отец. Выражение его лица было непроницаемым.

Розамунда посмотрела в глубь кареты и увидела лишь Каспара.

— Отец! — закричала она. — Что случилось? Ричарда простили?

— Нет, — ответил герцог.

Она пошатнулась. Джастин крепче сжал ее руку.

— Его не простили, а полностью освободили от обвинений, — сказал герцог, сияя улыбкой. — Конечно, все должно быть улажено официальным путем, но остались лишь формальности. И он уже свободный человек. Тернер, прикажите подать шампанское в библиотеку и проследите, чтобы каждый мужчина, работающий у меня, получил пива, а дамы — хереса.

Ричард и Каспар вошли в дом, за ними следовал Харпер. Слуги, которых еще минуту назад не было видно, наводнили холл, появляясь неизвестно откуда. Розамунда бросилась в объятия Ричарда, что было встречено громкими радостными криками. Все вокруг смеялись и улыбались, и лишь у Розамунды из глаз струились слезы.

Но было не время для слез, и вскоре она тоже смеялась, с трудом пробираясь вслед за Ричардом сквозь толпу слуг, поздравляющих его со счастливым возвращением.

Каспар вошел в библиотеку последним. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней.

— Никогда не видел ничего подобного, — признался он. — Слуги всегда такие степенные.

— Сегодня особенный день, — снисходительно отозвался герцог. — Не каждый день член нашей семьи спасается из рук палача.

При его последних словах слезы вновь навернулись на глаза Розамунды. Она не узнавала себя. Она так мужественно держалась всю неделю, а сейчас совершенно расклеилась.

Когда все расселись, Джастин сказал:

— Ну, рассказывайте все по порядку, не держите нас в неведении. Мы с Розамундой места себе не находили, ожидая вас.

Ричард посмотрел на пальцы Розамунды, сплетенные со своими.

— Случилось вот что: Особый отдел представил премьер-министру достаточно доказательств того, что произошла чудовищная ошибка правосудия, следовательно, мой приговор нужно отменить. Моему преемнику Мэсси пришла в голову блестящая идея взять с собой Степлтона, чтобы он тоже услышал эти новости из уст премьер-министра. Видите ли, по имеющимся доказательствам его можно было обвинить лишь в убийстве миссис Трэси. Мэсси хотел выбить его из колеи, и, слава богу, это ему удалось.

Каспар добавил:

— Он взорвался, по-другому и не скажешь. Потом его прорвало, словно плотину, и он выплеснул на Ричарда всю свою ненависть и злобу. Не слишком приятно было на него смотреть.

— Ты прав, — согласился Ричард.

Ненависть Степлтона простиралась гораздо дальше того злосчастного эпизода в Кембридже. Похоже, Ричард стал для него символом его собственного унижения и незначительности. Он был жертвой нападок родителей, друзей в Кембридже, но они и сравниться не могли с Ричардом, страшно отомстившим ему за глупую мальчишескую выходку.

— Я больше никогда не стану жертвой, — поклялся тогда Степлтон.

С тех пор в каждом, кто придирался к нему или относился с пренебрежением, он видел врага — в жене, тесте, Дигби и, наконец, в Себастьяне.

Начав говорить, Степлтон уже не мог остановиться. Он взял себя в руки и говорил с ними, словно с неразумными детьми. Если бы не Себастьян — он по-прежнему упорно называл Кэлли Себастьяном, — они бы никогда его не поймали. Себастьян стал чересчур беспечным и вышел из-под контроля. Поездка в Ньюгейт с миссией милосердия была его собственной идеей, как и выстрел в Пруденс, которую он принял за Розамунду. Но было и еще кое-что. Миссис Трэси имела на него виды, в то время как она ничего для него не значила. Вот почему она должна была умереть. И Себастьян тоже.

Если бы они не знали, что миссис Трэси и Себастьян — одно и то же лицо, они едва ли что-нибудь поняли.

— Он заливался соловьем, — подытожил Ричард, — но, на мой взгляд, его объяснения были слишком банальными. Мне кажется, он не нуждался в мотиве, убийства стали для него своеобразным удовольствием. Вряд ли рана, по его словам, нанесенная мною, мучила его семнадцать лет. Думаю, он вернулся в Англию, чтобы купить лошадей, и, услышав о моих успехах, решил, что не сможет отказать себе в удовольствии уничтожить меня.

Розамунда вздрогнула, вспомнив слова Кэлли.

— А как же Люси Райдер? — тихо спросила она.

Ричард стиснул ее руку, но она даже не поморщилась. Она не чувствовала боли, желая лишь разделить и облегчить боль Ричарда.

Каспар продолжил рассказ, и все присутствующие сделали вид, что не заметили смятения, охватившего Ричарда.

— Она влюбилась в него, и он ее использовал. Все очень просто. До встречи со Степлтоном мисс Райдер была невинной девушкой, но потом сильно переменилась. Бедняжка не подозревала, во что ее втянули.

— Но как он нашел ее? — спросила Розамунда.

В разговор вступил Ричард:

— Он завязал дружбу с Дигби и разговорил его. Похоже, майор не доверял мне и следил за моими действиями. В общем, он упомянул, что я постоянно обедаю в «Георгии и Драконе». Степлтон решил начать оттуда.

Ричард глубоко вздохнул, вспомнив крики Степлтона о том, как легко он поставил шефа Особого отдела на колени. В его душе не было ни капли раскаяния за убийство Люси Райдер.