На границе света - Керстин Гир

у Квинна. А именно так я обычно и поступала, когда не получалось уйти от прямого конфликта с родителями. Кроме того, нельзя было допустить, чтобы мама продолжала оскорблять Квинна и его семью. Он и без того уже сузил глаза и смерил мою маму презрительным, недоверчивым взглядом. Не хватало только магической бури прямо в магазине.

Я попыталась улыбнуться:

– Мы… я тебе потом позвоню, ладно?

Он покачал головой:

– Не могу же я оставить тебя с ними одну.

– Ничего не поделаешь. Иначе будет только хуже, – прошептала я.

Как же мне хотелось поцеловать его на прощание или хотя бы прикоснуться к его руке, но взбесить маму окончательно я не рискнула. Поэтому я постаралась передать все свои чувства одним последним красноречивым взглядом. Мама тем временем распахнула дверь магазина:

– Пойдём, Матильда. Твой отец скоро вернётся домой. Нам многое нужно сегодня обсудить.

Я понуро поплелась следом за ней. Фея по-прежнему увлечённо беседовала с покупательницей. Я шла очень медленно, отчаянно надеясь, что Фея наконец заметит несправедливость, которая здесь происходит, и придёт мне на подмогу. Например, превратит мою маму в стеклянную туфельку, а Леопольда в тыкву. Но ничего подобного не случилось. Вместо этого тыква подошла ко мне и протиснулась мимо так поспешно, что чуть не опрокинула ведро с тюльпанами.

– Не волнуйся, Квинн, я отвезу тебя домой, – объявил он. – Именно для этого я и пришёл. Чтобы помочь тебе. И чтобы указать тёте Бритте на некоторые несовпадения. Как снимать эту штуку с тормоза? Нет-нет, прошу тебя, не говори, я хочу сам догадаться.

Последнее, что я слышала, выходя на улицу, это уставший и раздражённый голос Квинна:

– Убери. Прочь. Свои. Лапы.

* * *

Приложение слежки, которое, как оказалось, было установлено на моём телефоне, стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Мама уверяла, что приложение досталось мне вместе с телефоном, который я получила от папы, чтобы найти мобильный, если он вдруг потеряется. Как удобно, ведь им можно было воспользоваться, если вдруг потеряюсь я. Но об этом они подумали только сегодня. Леопольду даже пришлось прогулять последний урок или, как они выразились, «пожертвовать последним уроком», чтобы меня вычислить. Я как могла сдерживала слёзы и расплакалась, лишь когда папа отобрал у меня телефон.

– Это чтобы ты на выходных в тишине подумала о своём поведении и ничто тебя не отвлекало. Поразмысли, пожалуйста, как ты хочешь распоряжаться своей жизнью.

– Всё для твоего же блага, – добавила мама. – Когда вырастешь, ты нас ещё поблагодаришь.

– Вы не имеете права! – полностью потеряв самообладание, воскликнула я. – Это…

«Как назвать такой чудовищный поступок? Несправедливостью? Преувеличением? Нарушением прав человека?»

По застывшему довольному выражению лица моей мамы я поняла, что своего решения они уже не изменят, что бы я ни сказала. Поэтому я решила бросить все силы на мольбу и уговоры. Я добровольно отдам телефон, если они разрешат мне оставить его ещё на полчаса. На четверть часа. Или хотя бы…

– На последнее сообщение! Пожалуйста, позвольте мне отослать одно-единственное сообщение. Даже в тюрьме заключённому положен последний звонок, так ведь?

– Здесь тебе не тюрьма, – обиженно отозвался папа. – А родной дом.

– Даже если ты попираешь в нём всё доброе и благочестивое. – Мама тяжело вздохнула.

Телефон у меня они уже давно отобрали, поэтому убежать с ним в комнату и закрыться на замок я не могла. Да и без телефона этого бы не получилось: они заблаговременно вытащили ключ из моей двери.

Родители отлично всё продумали.

Единственное, что мне оставалось делать в этой ситуации, это хлопнуть дверью и с плачем броситься на кровать. От ярости и беспомощности, а ещё потому, что я безумно соскучилась по Квинну.

Как бы там ни было, Квинну удалось избавиться от Леопольда в рекордно короткий срок, потому что уже через несколько секунд после того, как мы с мамой вышли из цветочного магазина, мой двоюродный брат нагнал нас по дороге домой. Он был один. Чтобы удостовериться, что в последний момент я не улизну от наказания, он хотел схватить меня за руку. Но я не поддалась. Сегодня я уже столкнулась с психичной терапевткой, нервной синеволосой и даже с мрачной святой Жанной. Но против семейства Мартинов я была бессильна.

Перед нашим домом меня ожидал ещё целый букет укоризненных и любопытных взглядов. Луиза и Марихен пришли из школы вовремя, чтобы понаблюдать, как поведут под арест заблудшую овцу. Тётя Бернадетт как раз мыла окно в кухне, а дядя Томас смазывал калитку в саду. (Конечно же, это чистое совпадение.) Наверное, меня давно уже можно было отметить в инстаграм Луизы и Леопольда в постах с хештегами:

#воткакбывает,

#шейминговечки,

#молитесьзанашубеднуюсестричку,

#сошедшаясправедногопути.

Я немного поревела, но вдруг вспомнила, что у меня остался ноутбук, и можно написать письмо по электронной почте. Полная надежд я села за письменный стол.

«Сначала напишу Юли, а потом…»

Но когда я открыла ноут, обнаружилось, что пропал интернет. После нескольких неудачных попыток подключиться я наконец поняла, что… Они отключили интернет! Невероятная наглость! Кажется, им самим интернет был не нужен, его отсутствие их не волновало.

Я снова распахнула дверь комнаты:

– Что дальше? Отключите мне электричество и отопление? – крикнула я.

Мой голос чуть заметно дрожал. Но теперь мне точно было нечего терять.

– Мы желаем тебе лишь добра, – железным голосом отозвалась снизу мама.

– Если захочешь поговорить, мы всегда будем рады тебя выслушать, – добавил папа.

А Матиас, который как раз поднимался по лестнице, добродушно сказал:

– Ничего, позвоню бабушке по скайпу в другой раз.

Я снова захлопнула дверь и бросилась на кровать. Я исчерпала все возможности. Они выжали из меня последние соки.

«Если хотя бы Юли знала о моей беде! Наверное, она сейчас ломает голову, почему я не отвечаю на её сообщения, и думает, что я на седьмом небе от счастья и забурилась куда-нибудь с Квинном».

Несколько минут я представляла себе фантастический план, как я разрываю простыни, скручиваю их в виде канатов и выбираюсь на свободу. Но моя комнатка находилась на последнем этаже, под самой крышей, вряд ли я осмелилась бы на такой подвиг. К тому же, если бы я всё же нашла в себе силы и спустилась в сад, наверняка там бы меня уже поджидал кто-нибудь из домочадцев. Они точно установили круглосуточное наблюдение за моим окном.

Без зазрения совести папа с мамой обыскали мой рюкзак. Интересно, что они надеялись там найти? Может, наркотики? Но в рюкзаке оказался лишь череп из клиники доктора Раскоряки. Даже мои родители не поняли, как