Знак разрушения - Александр Зорич

— Гервериты приближаются! – услышал свел голос гонца.

“Владыка Диорха не ошибся. Началось”. – Свел вздохнул и отдал приказ построиться. Воины повиновались, приготовившись сражаться до последнего.

– Три сотни пусть выйдут Белой тропой к Колодцу Песнопевца с юга! С вами – Сайв Сарыч!

Громовые раскаты заглушили воинственный крик паттов. Это был крик радости. Гроза – доброе знамение, посчитали воины. “Герверитам нежить!” – прокатилось по рядам. В мрачном фиолетовом небе кустились ветви молний.

– Две сотни – к Колодцу Песнопевца через Перцовую засеку! С вами – Фор Короткая Кольчуга!

– Знамение! Знамение! – ревели патты так, будто собирались перекричать гром.

“В жилах моего народа течет кровь самых отъявленных головорезов Цинора! Неужто трусливым герверитам суждено увидеть наши головы склоненными – эти непокорные дубовые шары, которые не склонялись ни перед кем?” – подумал свел. Выражение “дубовая голова” означало у паттов не высшую степень тупости, а особую, героическую удаль.

– Я сам возглавлю передовой отряд! И помните: если мы победим, будет кому предать земле и оплакать павших. Если же потерпим поражение, не останется никого – ни плакальщиков, ни мертвецов.

Эти слова были последним, что сказал своему народу свел Птицелов.

Его план был прост: встретить герверитов подле одного из самых коварных сужений засеки. Там, в окружении множества ловушек и волчьих ям, укрытых гнезд с лучниками и подземных лазов хитроумными смегами было устроено с виду безопасное и удобное для походной колонны место,

Иогала надвигался с запада. Свел Птицелов знал это благодаря превосходно налаженной у паттов службе передовых наблюдателей.

Непроходимые топи остаются непроходимыми для любой армии, сколь бы сильной и дисциплинированной она ни была. Болота можно преодолеть в одиночку или вдесятером, но армии не пройти через них, кроме как растянувшись тоненькой колонной на многие лиги и тем самым предоставив латтам постепенно расстрелять с твердого берега всю колонну с флангов. Таковы законы природы, и даже Урайну не по силам переписывать их по своему усмотрению.

А вот строго к западу от Хоц-Але болота были сравнительно сухими. Даже без помощи проводников их смогли преодолеть Элиен и Герфегест. И хотя там тоже хватало гибельных трясин и опасных топей, все же при грамотно налаженной разведке через них можно было за несколько дней довести армию до сухой земли.

При этом последние лиги болота войско могло преодолеть колоннами с фронтом в тридцать – сорок человек, построившись “черепахой”. Такой орешек был не по зубам ограниченным силам паттских лучников.

Птицелов также не мог исключить, что герверитам хватит безумия разделить свои силы и подойти к Хоц-Але сразу с двух сторон: с запада и с севера. И северные, и южные подходы к крепости куда опасней западных, но избыток сил позволял герверитам наступать с нескольких направлений. А вот патты не могли выделить достаточных сил, которые прикрыли бы поселение со всех сторон света, как не могли позволить себе и бессмысленных потерь в открытом сражении.

Патты никогда не отличались многочисленностью. Один патт должен будет отправить в Святую Землю Грем не менее десяти герверитов. Только тогда можно будет говорить о том, что сражение, по крайней мере, не проиграно.

Сверкнула молния. Еще одна и еще. Отряд паттов продвигался вперед, то и дело закладывая крутые повороты, чтобы обойти очередное гиблое место. Попасть в обустроенные собственноручно ловушки не хотелось никому. “Нужно оставить в ямах побольше места для сыновей Герва, а то все не поместятся”, – шутили бойцы.

Наконец отряд вышел к тропе,, которая в шутку называлась Столбовой Дорогой Свела Песнопевца. Эта нарочито протоптанная тропа, обозначенная камнями с голубыми отметинами, была ложной.

Она начиналась у западной границы острова паттов – как раз там, где болота были наиболее проходимыми для приятельской армии. Однако в Хоц-Але Столбовая Дорога отнюдь не приводила. Она вела к огромному, крытому тонким слоем почвы котловану, дно которого было утыкано кольями. Сообразить, что это ловушка, было непросто – уж очень хоженой казалась дорога. То там, то здесь стояли даже сломанные повозки и валялись кучки козьего навоза.

Там, где дорога оканчивалась, у котлована, свел собирался попотчевать войско герверитов парой-тройкой крепких затрещин.

– Они в четырех лигах от нас, – донес разведчик, тяжело дыша.

– И среди них нет кутах! – добавил его напарник. Что ж, это было отрадной новостью. Свел вздохнул с облегчением.

– Передайте своим, чтобы отходили к Колодцу Песнопевца, – повелел Птицелов.

Кутах. Ничего страшнее этих созданий, по мнению Птицелова, не было в Сармонтазаре. С ними мощь войска Урайна удесятерялась. Без них гервериты, пусть даже хорошо обученные, оставались вполне уязвимыми бойцами из плоти и крови.

Вместе с тем Птицелову было досадно, что гервериты не посчитали нужным привести с собой птицелюдей.

“Они что же, нас, паттов, не держат за воинов и рассчитывают свести с нами счеты своими силами?” Да, свел был весьма и весьма самолюбив.

Колодцем Песнопевца назывался тот самый котлован, которым оканчивалась Столбовая Дорога. Как и сама дорога, котлован был сделан во времена, когда Птицелов еще играл в лапту со своими сверстниками.

Первоначально и дорога, и котлован строились в ожидании нашествия грютов и именно в расчете на их конницу. Все гервериты, вместе взятые, в те времена не представляли собой войска, способного опрокинуть один грютский теагат.

Отряд свела рассыпался по укреплениям, которые окружали котлован, выглядевший как обычный участок дороги, вышедшей на открытое пространство. Словно поле, поросшее жухлой травой, через которое проходит дорога на Хоц-Але. Словно пустошь.

Когда войско герверитов выйдет на этот участок дороги, патты, которые ждут сигнала в подземных лазах под котлованом, приведут в действие примитивные, но надежные механизмы. Опоры обрушатся, и то, что казалось доселе равниной, станет ямой. В этот-то момент, когда восьмилоктевые колья Колодца Песнопевца обагрятся кровью герверитских воинов, отряд свела ударит врагам в спину.

* * *

Серело. Ночь, перепуганная грозовыми раскатами, уступила место мглистому, холодному утру. Патты ждали. Отряд был разделен свелом на шесть групп, которые подковой обхватили котлован.

Ни единого звука. Зверье и птицы, промышлявшие ночью, уснули, а те, что охотятся днем, еще не успели проснуться.

Только людям было друг до друга дело. Не спали патты. Не спали гервериты – они не делали привала на ночь и неумолимо приближались к засаде.

Иогала, правая рука Урайна, рассчитывал вывести своих бойцов на открытое, сухое место и уже там устроить привал. Приманка подействовала. Опытный Иогала действительно полагал, что Столбовой Дорогой удастся пройти мимо самых опасных ловушек. А там уж как-нибудь.