Ганфайтер - Владимир Поселягин

С трудом разбудив детей, для них сейчас самый сладкий сон, но всё же поднял, они успели и в самолёте выспаться, я помог им выбраться наружу. После чего, убрав бронемашину обратно на склад, повёл детей за собой, неся Дениску на руках. Мы прошли квартал, когда мной была замечена наёмная коляска, и я громко свистнул, привлекая внимание возницы. Коляска, к счастью, была пустой, поэтому тот подкатил и терпеливо дожидался, когда я посажу детей. Для меня уже места не было, и мне пришлось занять скамейку рядом с возницей.

– Куда, сэр? – спросил он.

– Хочу снять пару комнату в частном пансионе. Кто-нибудь сдаёт их?

– Много кто, сэр, – ответил тот и, цыкнув зубом, спросил: – Вам как, получше или похуже?

– Получше, но не в центре города и подальше от бедных кварталов.

– Есть пара адресов, – кивнул тот и стегнул поводьями.

Когда мы проезжали центр, похоже, возница вёз меня на другую сторону города, я заметил на улицах много народу, светились факелы, лампы и светильники на столбах.

– Что там происходит? – спросил я возницу.

– Очередной митинг, сэр. Слышали о посланце из будущего? – спросил тот и стал степенно пояснять, правя лошадьми. – О нём ещё все газеты пишут вместе с фотографиями? Он приоткрыл грядущее, и многим это не понравилось. Народ требует у правительства или вернуть закон о рабстве, или выгнать с наших земель всех черных. Три дня назад солдаты пехотного полка вырезали целый лагерь этих сволочей, две тысячи чёрных душ отправились прямиком в ад. Теперь правительство собирается, не знают, казнить их или нет, судьи отказываются браться за это дело, народ обещал их линчевать, если хоть одному солдату вынесут приговор. Если изменений не будет, будем свергать правительство и ставить наших людей. Плантаторы и промышленники за нас. А потом уже очистим наши земли от этой черни. Я состою в организации «Америка белым», советую вам тоже вступить в неё. Её два месяца назад организовали, когда пошла информация из Московии.

– И как, получается? – криво усмехнулся я, несколько озадаченный полученной информацией. Я, конечно, думал, что будет реакция на предоставленную информацию, но, чтобы такая тупая, не предполагал. Американцы в очередной раз разочаровали меня своей прямотой.

– А как же, – удивился тот. – Сам недавно удавил одного. Хотел, чтобы его подвёз, вот я его и подвёз, потом тело в воду сбросил.

– Ты особо подробностей не выбалтывай, с детьми всё же еду, – нахмурился я.

– Да они спят, я поглядываю на них, чтобы не вывалились.

Обернувшись, я был вынужден согласиться, все дети спали. В это время мы повернули на очередном повороте, пропустив идущую навстречу ещё одну группу митингующих, у них был транспарант, и подкатили к небольшому каменному дому, у которого возница натянул поводья.

– Приехали. Тут живёт вдова офицера, что воевал на стороне Юга и погиб. Она сдаёт комнаты. Тут они приличные, с кормёжкой, и плата не особо большая.

– Сам за Юг воевал? – прозрел я.

– Угу, сержантом был, – кивнул тот и, с кряхтением спустившись на землю, направился к дверям, пока я будил детей.

Я собирался эти пять дней прожить в Нью-Йорке, но слова возницы о том, что моё фото свободно ходит по городу, поставило на этих планах крест. Завтра с утра уберёмся из города и будем искать другое место для того, чтобы переждать. Главное мы на месте, до точки с туннелем меньше десяти километров от окраин города, так что пока всё в норме, а что завтра будет, увидим. Да надо ещё добраться до точки, где появится туннель, осмотреть там всё, ознакомиться, так сказать, с местностью. Посмотрим, в общем.

На стук возничего в дверь открыли не сразу, но всё же открыли. Это была дородная женщина в обычном платье служанки и чепчике. Я бы не сказал, что она была испугана, да и с возницей беседовала вполне спокойно. Видимо, волнения в городе их пока не коснулись.

К этому времени я уже разбудил детей, оказывается, Гена и Денис не спали, и поставил их на немного грязную брусчатку. После этого мы направились к входным дверям. Конечно, следовало сначала узнать, подойдёт нам это место для проживания или нет, но оставлять детей в коляске одних на тёмной, плохо освещённой улице хотелось ещё меньше. Тут вон, личности подозрительные ходят, негров ищут.

– Добрый вечер. Меня зовут Сергей Поплавский, я промышленник из Польши, – поздоровавшись с женщиной, кратко представился я. – Как у вас с комнатами? Есть в наличии?

– Три комнаты, молодой господин, – кивнула та, несколько странно взглянув на меня, как будто пытаясь вспомнить. Свеча, что горела в её руке, ей особо не помогала, я находился в тени.

– Тогда нам самую большую комнату.

– Вы подоспели вовремя, как раз ужин.

– Не стоит беспокоиться, у нас своё, – вежливо отказался я.

– Проходите, я пока извещу хозяйку, – посторонилась служанка и направилась по коридору в соседнее помещение, где послышался тихий разговор. Расплатившись с возницей, я только вздохнул, заметив, что Гена стоит в коридоре с планшетом в руках и что-то делает.

Возница это тоже заметил и уставился на меня.

– Черного президента в Америке будущего звали Барак Обама, найдёте кого с такой фамилией, давите.

В это время появилась домработница и тоже заметила техническое средство в руках сына. Похоже, вся маскировка пошла насмарку. Возница кивнул моим словам и направился к коляске, а я прикрыл дверь и повернулся к замершей служанке.

– Ой! – только и сказала она и снова исчезла в соседнем помещении. Оттуда снова донёсся шепот, но быстрый.

– Ну и хрен с ними, – пробормотал я.

Потрепав сына по макушке, тот дёрнул головой, чтобы я не мешал, присел и, достав со склада бахилы, начал надевать их на обувь детей. Про себя я тоже не забыл. Не хочется тут раздеваться, а портить ковровую дорожку на лестнице не стоило.

Пока я возился с детьми, хозяйка со служанкой, видимо, пришли к какому-то выводу, так как появились обе. Хозяйка не была вдовушкой семнадцати лет, эта эпоха минула лет тридцать назад, но судя по следам былой красоты, в своё время была вполне ничего. Я только сейчас рассмотрел, что и хозяйка, и служанка были рыжими.

– Здравствуйте, – первым поздоровался я, меня нестройно поддержали дети. – Михаил Солнцев, путешественник. Тут нахожусь инкогнито.

– Доброго вечера. Мадам Роза Сальери, – кивнула та, изучающе разглядывая меня и мельком осмотрев детей. – Ваша комната будет готова минут через десять, а пока прошу присоединиться к нашему ужину.

– Не стоит, – покачал я головой. – Мы позавтракаем у себя в комнате. У нас сейчас завтрак. Да и комнату готовить не надо, у нас тоже всё своё.

– Хорошо, вас отведут наверх, – кивнула та.

О плате речи не шло, поэтому я подумал, что узнаю цену за комнату у служанки. Мы прошли за ней на второй этаж дома, где служанка открыла одну из дверей и осветила её свечой, которую держала в руках. Дети тут же подоставали фонарики и, играя, стали освещать комнату, помогая мне с выбором.