Забытое грядущее - Владимир Контровский

— Придут, чтобы передать магические знания… — начал было Диего.

— … ортам, — закончила за него bruja, — если те уцелеют в Адском Пламени. Тебя мучит вопрос: а если тебя всё-таки не услышат?

— Да, Миктекасиуатль.

— Отвечу. В нашем Мире рождается всё больше детей с необычными способностями — детей с аурой тёмно-синего цвета…

— Дети-индиго?

— Да. Они появлялись на свет и раньше, просто их было меньше. Внешние делают то, что в их силах — они готовятся и готовят будущих Уцелевших. Если тебя не услышат— иди туда, в горы, — колдунья повела головой в сторону окна, за которым блестела гладь реки, омывавшей предгорья, — собирай тех, кто сможет воспринять магию — когда придёт срок. И твои дети, сын и дочь…

— Они что, тоже?!

— Да. Их души уже живут, и я видела цвет — у обоих. Дай им русские имена — у твоего народа много хороших имён, и мать твоих детей не будет возражать. Тем более что её отец был русским моряком[24]— таким же, как ты.

Диего Рохо — Игорь Краснов — никак не отреагировал на это очередное ошеломляющее откровение: способность изумляться имеет предел. Вместо этого он пробормотал:

— Жить в диких горах…

— Люди жили там тысячелетиями, — возразила Эухенья. — И ты не будешь там одинок — мы придём к тебе.

— И ты… тоже придёшь, ведунья?

— А ты думал, — глаза колдуньи хищно сузились, — хранительница древней магии Миктекасиуатль явилась в Пуэбло-дель-Рио только для того, чтобы ворожить эламна удачу в бизнесе и наделять Инь-чарами их скучающих жён? Там, на востоке, где осталась твоя страна, закладывается ещё один очаг, и наши братья и сёстры делают там то же самое. Мы кричим, пытаясь докричаться, — но мы и готовимся к худшему. А индиго всё равно придётся уходить — и не только для того, чтобы укрыться от Адского Пламени. Не понимаешь?

— Неужели…

— Да. Сейчас ими восхищаются — потом начнут бояться — потом начнут резать. Начнут убивать просто потому, что они другие. Но и люди синей ауры — если гордыня одолеет их — с лёгкостью будут проливать кровь обычных людей. Они будут делать это, если сочтут, что имеют на это право — право высшегопо отношению к низшему. Опасный путь — кровавый путь, тянущийся из глубины веков… И это безумие тоже надо будет останавливать — кто это сделает, если не ты сам?

Диего почувствовал, что у него кружиться голова, и ведьма тут же это заметила.

— Отдыхай, chico ruso. Поешь — и ложись спать. А я пойду домой.

— Подожди, я отвезу тебя, — через силу выдавил Рохо, смутно представляя себе, как он сейчас сядет за руль.

— Не надо, — мягко отказалась Эухенья. — Я доберусь сама, и сделаю это куда быстрее. А ты — ты отдыхай.

Она легко коснулось его волос тонкой сухой рукой, похожей на птичью лапу, и… исчезла. А может быть, просто очень проворно выскользнула из кухни — Игорь не смог бы с уверенностью сказать, как оно было на самом деле.

Есть не хотелось. Рохо осторожно заглянул в комнату — Мерседес спала, спала тихо и безмятежно, подложив под щёку сложенную лодочкой маленькую ладошку. Диего тихонько прикрыл дверь, вернулся на кухню и сделал себе кофе — заснуть всё равно не получится.

…А потом он долго стоял у окна, курил и смотрел на тёмную громаду древних гор, обрамлявших серебряную ленту реки. Гор, в которых ещё не было Катакомб. Гор, которые ждали Уцелевших…