Под кожей – только я - Ульяна Бисерова

— Я был ему ближе, чем родной сын, которого у него не было. Я был его плотью и кровью, но он даже не удосужился дать мне свою фамилию. И я стал его альтер эго. Безмолвной тенью, которая следовала за ним повсюду. Подмечал слова и жесты, которыми он провоцировал, брал на крючок, переубеждал, завоевывал доверие. И промахи, которые допускал из-за вспыльчивости и раздутого тщеславия. Я выстроил собственную сеть агентов в его ближайшем окружении, где, поверь, нашлось немало обойденных фортуной, алчущих власти или денег. Понадобилась лисья изворотливость, чтобы убедить его передать жезл мессера самому бесталанному, самонадеянному и спесивому из его родни — Герхарду. Разумеется, тот осознавал, что всецело обязан своим возвышением мне, а потому на первых порах беспрекословно исполнял все указания. Но потом вознесся и взбрыкнул, как строптивый осел. Жалкая марионетка, которая решила, что умеет ходить, и оборвала веревочки. Не подозревая, что все эти годы все равно продолжал играть по моим правилам. И лишь до той поры, пока мне не наскучит.

— Так это вы…

— Разумеется. Вольфганг был предан ему до последнего вздоха, хотя и прекрасно видел всю его натуру. Он никогда не пошел бы против брата, против мессера.

— Но зачем продолжать мстить, если тот, кого вы ненавидели, давно мертв?

— Манфред Вагнер украл мое детство, мою жизнь. Все эти годы каждый мой вздох принадлежал Вагнерам, каждая мысль, каждый шаг были подчинены служению интересам семьи. Я намерен вернуть потерянное время. Отыграть назад. Переродиться. И прожить ее заново.

— Никто не получает второго шанса.

— О, нет, дружок. У меня будет новое тело — молодое и сильное. Твое тело.

— Что?

— Изначально эта роль отводилась Тео. Было очевидно, что этот малахольный слюнтяй не сможет управлять ни семейным бизнесом, ни страной. Но он был единственным наследником после позорного бегства этой вертихвостки. Так что да, это я устроил похищение Тео. Я планировал переместить свое сознание в эту новую капсулу, а затем, устроив советнику Юнгу пышные похороны с полагающимися почестями, сжить со свету Герхарда и стать новым мессером. Но Рушманди, которому я поручил присмотреть за наследником, оказался последним остолопом, и Тео удалось улизнуть. Да еще и ты объявился. Вольф был неглуп. Он не до конца понимал, откуда дует ветер, но ухватился за предложение отправить Тео в Чжунго, надеясь, что это убережет его от опасности. Сдается, он и вправду любил мальчонку сильнее, чем родной отец. И в тебе разглядел что-то. Так что когда Герхард, как и было задумано, скоропостижно скончался, я припрятал тебя до поры до времени. И не прогадал. Жаль, конечно, что с Тео приключилась беда, но возможно, и он на что-нибудь сгодится. Всегда стоит держать запасной вариант, не так ли?

Лука, сжав кулаки, бросился к старику. Но в ту же секунду охранники повалили его, вдавили лицом в пол и завели руки за спину. Советник Юнг усмехнулся.

— Жизнь и власть. Единственное, что имеет смысл, и за что каждый готов заплатить любую цену.

Лицо Луки покраснело от напряжения, каждый выдох вырывался из грудной клетки со свистом.

— Здесь, на острове, прямо под этим залом, расположена лаборатория, где все эти годы продолжались опыты, благодаря которым удалось усовершенствовать технологию клонирования. Я давным-давно мог наклепать хоть дюжину, хоть сотню запасных дубликатов. Но какой в этом прок? Вот если бы существовала возможность переносить сознание, воспоминания, накопленный опыт — то есть всё то, что определяет человека как личность, в новое тело, проживая жизнь снова и снова, навсегда избавившись от страха смерти… Лишь один человек вплотную приблизился к разгадке этой тайны. Безумец и подлинный гений. Мог ли я предположить, что, выпустив наживку, сорву джекпот?

Лука забился в цепких лапах охранников, как пойманный зверь.

— Я так признателен тебе за то, что ты навел меня на след профессора Фогеля, которого я разыскивал долгие годы. Правда, старик проявил изрядную строптивость. Но сломать можно любого. И знаешь, что оказалось болевой точкой Фогеля? Ты. Старик верил, что выторговывает твою жизнь, а на самом деле предрешил твою участь. Жизнь соткана из парадоксов.

Советник Юнг щелкнул высохшими узловатыми пальцами, и охранники, которые все это время удерживали Луку, рывком подняли его с пола и, заломив руки за спину, выволокли из каминного зала.

Глава 16

Как оказалось, резиденция советника была лишь вершиной айсберга: под зданием располагались несколько подземных уровней, один из которых целиком занимала лаборатория. На этаже было тихо и безлюдно. Только раз Лука заметил фигуру в белом халате — но, увидев конвой, безымянный обитатель бункера поспешил укрыться за одной из ряда запертых серых дверей без опознавательных табличек, которые располагались по обе стороны длинного коридора.

Его заперли в небольшой комнате, которая напоминала не то больничную палату, не то тюремную камеру. Три стены были глухими, из бетонных плит, а четвертая, выходящая в коридор, прозрачной, из устойчивого к ударам пластика.

Трое в защитных костюмах, чьи лица были скрыты под медицинскими масками, невзирая на отчаянное сопротивление пациента, пристегнули Луку ремнями к кровати. К его правой руке подключили капельницу. Бесцветная жидкость капала из медицинской бутыли так медленно, что наводила на мысли о легендарной китайской пытке. Вопросы, которые задавал Лука, так и остались без ответа, бригада действовала молча и слаженно, как биороботы, не совершая ни одного лишнего движения. В конце концов им овладела смертельная усталость и безразличие. Предметы стали постепенно утрачивать четкие очертания.

Неизвестно, сколько прошло времени — час или два. Лука заметил, что остался один — троица в защитных костюмах словно испарилась. Он попробовал пошевелиться, но тело по-прежнему стягивали плотные ремни. Лука услышал тихое шебуршание. По коже побежали мурашки, а волоски на руках поднялись дыбом. Он не выносил крыс. Сама мысль о подвижном чутком носе, алчно поблескивающих в темноте бусинках глаз, кожистом хвосте и цепких лапках с крохотными коготками вызывала брезгливое отторжение. «Брысь!» — прошептал он высохшими губами. В стену тихо постучали.

— Лука? Это ты, мой мальчик? — произнес надтреснутый старческий голос.

— Мастер Фогель?!

— Вот уж не надеялся, что услышу твой голос.

— Мастер Фогель, простите, я так виноват. Если бы я не укрылся в Шварцвальде, он бы никогда вас не разыскал.

— Это ничего, ничего… Я надеялся только, что мне удастся отвести удар, сбить ищеек со следа. Жаль, не вышло.

— Это по моей вине вы оказались здесь. И рано или поздно Юнг ответит за все то зло, что он причинил.

— Сколько же мы не виделись? Ты,