О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев

Но с логикой у всех оказалось все в порядке. Многие тогда высказывали подозрения, что все дело в указах Президента об особых льготах судьям Конституционного суда, которые он периодически подписывал. Не знаю. И так же не могу утверждать, что между приводимыми мною событиями существует хотя бы какая-то связь. Но, тем не менее, сопоставить их интересно. Сами посудите: именно судьи нашего Конституционного Суда (с зарплатой как и у других высших должностных лиц — немногим более трехсот долларов в месяц) получили от Управления делами Президента в собственность земельные участки по пятнадцать соток прямо на территории госдачного поселка «Усово», где земля оценивается от пятнадцати до двадцати пяти тысяч долларов за сотку. То есть этот подарок эквивалентен их зарплате за сколько лет? Лет, примерно, за семьдесят... Неплохой подарок от Управления делами Президента судьям независимого Конституционного Суда? Есть ли у граждан к Суду еще какие-нибудь вопросы?

КНУТОМ И ПРЯНИКОМ

Пример второй. Счетную палату мы создали ярко выражение вопреки воле Президента и Правительства — было даже вето Президента, от которого, в условиях очевидной способности Парламента в начале 1995 года его преодолеть, он вынужден был сам же и отказаться.

Закон вступил в действие, и Счетная палата стала формироваться с тем, чтобы приступить к работе. Но не тут-то было — работать негде. Президент никакого здания Палате не предоставляет. Почему? Наверное, как в том анекдоте: «Ну, не нравишься ты мне...»

Но разве можно допустить подобное со стороны Президента великой страны? Ведь это как-то даже мелко — для Президента? Я тоже когда-то думал, что такое невозможно. Но реальность, как говорится, превзошла все ожидания.

Мы, в частности некоторые отдельные из нас, похоже — очень сильно не нравились. Настолько не нравились, что весной 1995 года глава государства всем членам Коллегии Счетной палаты удостоверения высших должностных лиц государства подписал, а одному — назначенному Советом Федерации на пост заместителя Председателя Счетной палаты автору этих строк — не стал. Без каких-либо объяснений (во всяком случае, так мне это передал Председатель Счетной палаты). Неужели же ждал, когда отдельно специально попросят?

Но просить не стали. Вместо этого в ряде моих интервью тогда появился риторический вопрос: неужели в стране настолько все уже налажено и отрегулировано, что единственное дело, которое осталось у Президента России — сведение подобными методами каких-то счетов с отдельными недостаточно лояльными должностными лицами? И это, похоже, подействовало — в конце концов Президент мое удостоверение все-таки подписал. На полгода позже, чем Председателю и избранным тогда же аудиторам...

Но вернемся к обеспечению Президентом деятельности не отдельных высших должностных лиц, а целых государственных органов. На протяжении более трех лет Счетная палата — один из высших конституционных государственных органов — была вынуждена арендовать различные помещения (этажи в зданиях и даже отдельные комнаты) одновременно в шести и более разных местах по всей Москве. В течение этих трех лет освобождались здания упраздняемых министерств и ведомств, предоставлялись здания разнообразным приправительственным фондикам, но только не Счетной палате.

А для Палаты в это время строилось здание на Зубовской площади. Только строила не Счетная палата, а Управление делами Президента. За какие деньги? Разумеется, не за бюджетные, а за кредитные (тоже государственные, но более бесконтрольные). И строило, естественно, не само Управление делами, а небезызвестный подрядчик — фирма «Мабетекс». И во что обошлось здание?

Вот сколько они сумели вложить в строительство здания для Счетной палаты, как говорят у нас про подоходный налог: «Об этом надо говорить отдельно!»

При том, что к моменту начала строительства коробка здания на фундаменте уже стояла (это было недостроенное здание Министерства обороны), тем не менее, в строительство здания для Счетной палаты на Зубовской площади Управление делами Президента и его подрядчик «Мабетекс» сумели «закопать» английский кредит в сто семьдесят миллионов фунтов стерлингов, что примерно соответствовало трем сотням миллионов долларов! Хотя профессиональные строители, которые были у меня в этом здании, оценивали его от тридцати до пятидесяти миллионов, максимум — «если мы что-то не заметили или не поняли, ну уж со всем-всем», — не больше ста миллионов.

Оценить это произведение можно и иначе — по стоимости площади, приходящейся на одного сотрудника. До смены Председателя Счетной палаты в 2000 году по штатному расписанию в ней работало 760 человек. Предположим, строили с запасом ~ доведем численность до тысячи — да и считать легче. Делим триста миллионов долларов на тысячу сотрудников. Что получаем? Получаем на одного сотрудника площади на ... триста тысяч долларов! Это вполне позволяет включить здание Счетной палаты в число достопримечательностей Москвы и водить к нему туристов.

Кстати, если вы думаете, что для работы Палаты этой площади хватает, то ошибаетесь. С приходом в 2000 году нового Председателя штаты были и в самом деле увеличены до тысячи человек, вследствие чего часть подразделений Палаты пришлось переместить в другие здания, не имеющие отношения к этой стройке века...

Но интересно и другое: чего удалось таким образом добиться Президенту и его Управлению делами? Судите сами. Начиная с середины 1997 года, как только возникал вопрос о том, что Счетная палата выявила что-то серьезное в деятельности власти, наши независимые средства массовой информации тут же как по команде начинали публиковать статьи о «кудрявой» жизни работников Счетной палаты, демонстрировать строящееся или затем уже построенное шикарное здание, недешево обошедшееся налогоплательщикам, причем в обход бюджета. То есть возможность хотя бы частичной нейтрализации информации Счетной палаты путем ее дискредитации — была обеспечена.

Но если бы все ограничивалось лишь этим — не беда. Ситуация, естественно, оказалась значительно хуже. Так, в своем содокладе к годовому отчету Счетной палаты за 1997 год, который я вынужден был оформить письменно и направить в палаты нашего Парламента, мне пришлось специально остановится на необходимости более пристального внимания к контролю, в частности, за Управлением делами Президента. Как можно догадаться, тому были основания...

То есть строительство нам такого здания и таким методом, так или иначе, но хотя бы частично своей цели все же достигло.

Хотя это, понятно, был далеко не единственный метод воздействия. Какими были другие? Такой пример: как вы думаете, аудитор, курировавший какую сферу, приватизировал госдачу в дачном поселке Управления делами Президента «Успенское» на Рублево-Успенском шоссе? Если вы заподозрили, что это именно тот, кто проверял Управление делами Президента — вы не ошиблись.

Но почему же все независимые средства массовой информации дружно не возмутились такой явной, скажем мягко, некорректностью?

А потому, что еще до повсеместного внедрения «вертикали» у нас была изобретена «крыша». И «крыша» эта, по большому счету, — у всех (включая независимые СМИ) одна.