Королева четырех королевств - Принцесса Кентская

Все вокруг продолжают радостно восклицать, празднуя въезд короля в столицу. Кони под рыцарями, почуяв волнение толпы, гарцуют и негромко ржут; под их железными подковами хрустят травы, которые разбрасывают девушки, – они выстроились вдоль дороги до самого собора и приседают при виде короля, дофина и вельмож.

Мария и Иоланда прибыли пораньше, чтобы устроиться на своем помосте и посмотреть, как Карл въезжает в город; теперь, когда он и главные придворные уже оказались за воротами, дамы спускаются и садятся в носилки.

Кони топчут лаванду, и в воздухе стоит упоительный аромат прованских полей. Процессия движется по переполненным улицам Парижа, мимо нескольких людей, изображающих собой живые картины. Повсюду звучит музыка и раздаются радостные крики горожан. На балконах развеваются яркие ленты, знамена трепещут на ветру, и из окон домов летят цветочные лепестки.

Возле собора носилки опускают, и Иоланду с Марией провожают на почетные места, где они ждут прибытия короля и других членов процессии. Когда все оказываются в соборе, под его сводами разносится гимн «Тебя, Бога, хвалим» со всей возможной мощью и торжественностью. Поет хор, трубят серебряные трубы, мерцают одежды священников, по собору разносится запах ладана, а свечи сверкают так ярко, что освещают собой весь собор. Места королев – в переднем ряду, рядом с Карлом, и они слушают, как архиепископ Парижский начинает свою речь. Иоланда озирается – и ее глазам предстает зрелище, которого она уже не чаяла увидеть: вельможи из обоих домов, некогда враждебных, собрались вместе, чтобы почтить своего правителя и возблагодарить Господа. Франция наконец-то едина – никаких больше партий, никакой междоусобной войны. Как бы этому порадовались оба ее Людовика! Они и сейчас этому радуются там, на небесах, уверена Иоланда. Ее счастливые грезы прерывает громкий звон колоколов собора, вслед за которым начинают перезвон все колокола Парижа. Все выходят вслед за королем наружу, и хор еще громче запевает гимн, соперничая с серебряными трубами.

Это событие стало истинным триумфом для Парижа, для короля и королевы, их семьи и друзей. Памятный, знаменательный день!

Весной, к радости матери, Рене снова навещает ее в Сомюре. Теперь, когда он побывал со старшим сыном Жаном в Нанси и уладил дела в Лотарингии и Баре, у него появилось время, которое он готов провести в компании матери и своей младшей дочки Маргариты. Рене постоянно рассказывает Иоланде, каких больших успехов достиг его сын в Баре и Лотарингии, и то, как он гордится Жаном, наполняет Иоланду чувством глубокого удовлетворения. Они идут рука об руку по саду, под сенью цветущих деревьев, и тут он говорит с напускной веселостью:

– Мадам, дорогая матушка!

Иоланда знает: когда Рене вот так начинает разговор, он хочет сообщить ей что-то неприятное. Она не может отрицать, что ждала этого момента, и старается проявить понимание и не выдать своей печали.

– Можешь ничего не говорить, милый сын, я знаю, что у тебя на уме. Как и другие сыновья дома Анжу, ты жаждешь сесть на трон в Неаполитанском королевстве, а также хочешь воссоединиться с женой и детьми.

Рене тут же заключает ее в объятия, и Иоланда видит у него в глазах слезы, которые он быстро смахивает, сам на себя сердясь. Он с трудом сглатывает.

– Дорогая моя матушка, самая проницательная из всей матерей, как хорошо вы меня понимаете! Я знаю, что вы чувствуете мою тоску – в первую очередь по Изабелле, которая сделала для меня все, что только могла сделать жена, и даже больше. Как я по ней скучаю! Каждую ночь, когда я молился в своей башне, перед моим внутренним взором вставало ее лицо. Как и ваше, дорогая матушка, и моих детей – я видел их такими, какими запомнил. Я хочу узнать, какими они стали, и сблизиться с ними как сблизился с Маргаритой. Но они меня не знают, а я не знаю собственного королевства. Поймете ли вы меня, матушка? – печально спрашивает он, глядя на нее широко распахнутыми глазами, в которых Иоланда видит сочувствие.

– Знаю, знаю, милый мой мальчик, можешь не объяснять. Пришло время тебе уехать, – она как-то ухитряется сказать это ровным, спокойным голосом. – Отправляйся же с моим благословением. Прошу тебя только о том, чтобы ты еще навестил меня, прежде чем меня не станет.

Они снова обнимаются, и Иоланда чувствует, что его лицо мокрое от слез, а он, в свою очередь, утирает ее собственные слезы. Потом он разворачивается и уходит – ее драгоценный Рене, свет ее души, отправляется в Марсель, чтобы исполнить в Неаполе свое предназначение. «Увижу ли я его снова?» Она стоит у входа в замок Сомюр, не в силах пошевелиться или закричать. Как он похож в этом на своего отца и брата! «Не оборачивайся, а то не сможешь уйти» – так думали эти мужчины, ее любимые мужчины, отправляясь в путешествие. «Любимые мужчины, чью жизнь отобрала погоня за этим проклятым королевством». Страсть к этому мороку забрала у нее мужа и старшего сына, и теперь она боится за своего славного веселого Рене.

Он предъявил права на неаполитанский трон, и Изабелла, коронованная вместо своего мужа, удерживала для него этот трон в течение шести лет, пока он томился в тюрьме. Смелая молодая королева даже одержала верх над кузеном Альфонсо, когда он осмелился оспорить ее титул. Единственное утешение Иоланды – что Рене согласился оставить с ней Маргариту. Как он справедливо заметил, «во Франции у нее больше шансов найти достойную партию, поскольку вы дали ей превосходное воспитание, и ею мог бы гордиться даже король или император». Иоланда очень любит свою внучку: в характере у нее много отцовских черт, но внешне она, к счастью, больше напоминает Изабеллу и, как часто говорят, юную Иоланду, хотя она сомневается, что была такой красавицей.

Следующее, что она слышит от Рене, – что он благополучно прибыл в Неаполь и воссоединился там со своей любимой Изабеллой и с детьми. «Не могу сказать, что я проявил сдержанность, достойную короля, – говорит он, описывая сверкающие глаза своей жены и слезы, которых никто не сдерживал, – но даже люди, собравшиеся в порту, чтобы впервые увидеть своего правителя, промокали глаза, а они даже меня не знали, – спасибо моей регентше!»

После этого письма начинают сыпаться каждый день. Рене и Изабелла приглашают Иоланду приехать к ним, рассказывают о том, как чудесно Изабелла все устроила, как ее двор стал воплощением культуры и утонченности, – Иоланда слышала это от многих знакомых, которым довелось побывать в Неаполе. Все говорили о прекрасном дворце и о роскошных садах, исполненных мира и покоя. Да, в глубине души Иоланда очень хотела бы присоединиться к Рене, но она боится, что ее младший сын, Карл, пока недостаточно созрел, чтобы взять на себя управление Анжу и Провансом. Поскольку она отдалилась от двора, важно, чтобы кто-то из дома Анжу напоминал королю своим присутствием обо всем, чем Иоланда ради него пожертвовала.

Она проводит немало счастливых часов, читая, как Рене знакомится со своим королевством. Куда бы он ни направлялся, везде его встречают с искренней теплотой, и это его поражает и радует. Поскольку в тюрьме он выучил итальянский язык, он может легко общаться со всеми подданными, от вельмож до простых крестьян. Посмотреть в королевстве есть на что – оно занимает почти половину Апеннинского полуострова. Он с восторгом пишет: «Одна из первых вещей, которые я сделал, – взобрался на Везувий, возвышающийся над Неаполитанским заливом. И что оттуда за вид! Я сделал несколько набросков, чтобы Вы могли это себе представить. Как бы я хотел, чтобы Вы сюда приехали и тоже на все это посмотрели! Приезжайте, матушка!» Какой соблазн для Иоланды!