Пентаграмма - Ю Несбе

Ракель молча покачала головой.

Когда они остановились на перекрестке Сместадкрюссе, она наклонилась, чтобы снова посмотреть на облако. Оно не исчезло, но поднялось повыше и снизу потемнело.

Ракель напомнила себе запереть дверь, когда они приедут домой.

Рогер Йендем остановился перед аквариумом в окне «Андеруотера». Посмотрел на пузырьки. Ему вспомнилось, как навстречу ему быстрыми, порывистыми движениями плывет семилетний мальчишка с такой паникой на лице, будто в целом мире спасти его может только он, Рогер, его старший брат. Рогер кричит и смеется, но Томас не понимает, что он уже давно на мелководье и можно просто встать на дно. Иногда Рогеру казалось, что после того, как он научил младшего брата плавать в воде, тот стал тонуть на земле.

Рогер зашел в бар и некоторое время стоял, привыкая к темноте. Кроме бармена внутри был только один посетитель: рыжеволосая женщина сидела вполоборота с сигаретой в пальцах, перед ней стоял полупустой бокал пива. Рогер спустился по лестнице и заглянул в полуподвальный зал: ни души. Он решил ждать в баре. По пути туда он скрипнул половицей, и рыжеволосая подняла взгляд. На ее лицо падала тень, но то, как она сидела, ее осанка заставили его подумать, что она красива. Или была красивой. Он заметил сумку рядом с ее столом. Наверное, и она кого-то ждет.

Он заказал пива и посмотрел на часы.

До пяти часов он бродил по округе, чтобы не прийти сюда раньше назначенного срока. Не хотел проявлять лишнее рвение: это могло вызвать подозрения. Хотя кто заподозрит в чем-нибудь журналиста, если ему не терпится узнать, возможно, о самой громкой сенсации этого года? Но дело было не только в этом.

Разгуливая по улицам, он искал их: машину, припаркованную там, где ее не должно быть, человека с газетой на углу улицы, спящего бомжа на скамеечке. Ничего такого не нашел. Разумеется, они профессионалы. Это-то его и пугало больше всего. Осознание того, что они могут провернуть свое дело и исчезнуть незамеченными. Он слышал, как один коллега в подпитии сказал, что в последние годы за стенами Главного управления полиции творится такое, что, даже если об этом написать, общественности все равно не захочется в это верить.

Он снова посмотрел на часы. Семь минут шестого.

Интересно: когда Харри Холе войдет, они тут же ворвутся, чтобы его схватить? Рогеру ведь ничего не сказали. Только то, что он должен пойти на встречу, как условлено, и вести себя так, словно он на работе. Он заказал пива и сделал большой глоток, надеясь, что алкоголь утихомирит разгулявшиеся нервы.

Десять минут. Бармен сел в углу за стойкой и погрузился в чтение книги «Фьорды».

— Извините, — обратился к нему Рогер.

Бармен поднял взгляд.

— Сюда недавно не заходил мужчина? Высокий, светловолосый, с…

— Простите. — Бармен послюнявил палец и перевернул страницу. — Я заступил на смену перед самым вашим приходом. Спросите лучше вон у той женщины.

Секунду поколебавшись, Рогер отхлебнул еще пива и встал.

— Прошу прощения…

Женщина посмотрела на него с полуулыбкой:

— Да?

Только тут он увидел: это не тень, на ее лице синяки. На лбу, скулах и на горле.

— Я должен встретиться здесь с одним человеком, но боюсь, он ушел, не дождавшись меня. Выше чем метр девяносто, с коротко подстриженными светлыми волосами.

— Молодой?

— Ну да… Думаю, ему лет тридцать пять. Выглядит немного… потрепанным.

— Красный нос и голубые глаза, которые кажутся и молодыми, и старыми одновременно? — Она продолжала улыбаться, но он понял, что не ему, а скорее собственным мыслям.

— Да, это может быть он, — неуверенно произнес Рогер. — Так он сюда…

— Нет, сама его жду.

Рогер посмотрел на нее. Неужели она действительно одна из них? Полноватая, в легком подпитии дама в возрасте около тридцати? Не похоже.

— Думаете, он придет? — спросил Рогер.

— Нет. — Она подняла бокал. — Те, кого действительно ждешь, никогда не приходят. Приходят другие.

Рогер вернулся к бару. Его бокал уже убрали со стойки. Он заказал еще.

Бармен поставил музыку. В полумраке негромко зазвучала композиция группы «Глюцифер»:

«I got a war, baby, I got a war with you!»

Он не придет. Харри не придет. Что бы это могло значить? Ведь, черт возьми, это не по его вине!

В полшестого дверь бара открылась.

Рогер с надеждой поднял взгляд и увидел мужчину в кожаной куртке. Тот смотрел на него.

Рогер покачал головой.

Мужчина бросил взгляд вокруг. Провел ладонью по шее и вышел.

Первой мыслью Рогера было побежать следом. Спросить, что значит этот жест рукой? Что операция завершена? Или что Томасу… Зазвонил мобильный телефон. Он ответил.

— No-show?[29]— поинтересовался голос.

Это был голос не того мужчины в кожаной куртке и точно уж не Харри, но что-то в нем было знакомое.

— Что мне делать? — тихо спросил Рогер.

— Пробудешь там до восьми, — ответил голос, — и позвонишь на нужный номер, если он появится.

— А Томас?..

— С твоим младшим братом ничего не случится, пока ты делаешь то, что мы тебе говорим. И никому ни слова.

— Разумеется. Я…

— Удачно посидеть, Йендем.

Рогер сунул телефон в карман и окунулся в пивной бокал. Когда он вынырнул, чтобы перевести дыхание, было уже восемь — прошло два с половиной часа.

— Ну, что я говорила?

Рогер обернулся. Она стояла прямо за спиной, жестом подзывая бармена. Тот нехотя начал вставать со стула.

— А кто это — «другие»? — спросил Рогер.

— Какие «другие»?

— Вы сказали, что вместо тех, кого действительно ждешь, приходят другие.

— Те, кого приходится брать, да еще и с благодарностью, милый. Такие, как ты или я.

Рогер развернулся к ней. Как она это говорила… Без рисовки, без драмы, с улыбкой безысходности. Он почувствовал что-то особенное. Какое-то родство. Теперь он разглядел ее глаза, губы. Конечно, она красива.

— Это вас так муж побил? — спросил он.

Она подняла голову и, выставив вперед подбородок, посмотрела, как бармен наливает пиво.

— А вот это не ваше дело, молодой человек, — отрезала она.

Рогер на мгновение закрыл глаза. Какой странный день. Один из самых странных в его жизни. Стоит ли прекращать странности?