Варвары против Рима - Алан Эрейра

Он встретился с Аттилой на берегу реки Минцио в Ломбардии, возможно, как предположил один историк, в пределах прямой видимости с фермы Виргилия[408]. Встреча очень напоминала мифологический сюжет. Оба — и папа, и король, верили, что они избраны править миром. Это было столкновение двух гигантских эго. И все же, почти магическим образом, там, где ничего не смогла сделать сила, сработала дипломатия. Аттила развернул свою могучую армию и направился назад в Венгрию.

Через 1000 лет Рафаэль изобразит на картине папу Льва I (на самом деле он рисовал тогдашнего папу, Льва X) спокойным и величественным, поднимающим руку в жесте, призывающем к миру, в то время как над ним Святые Петр и Павел размахивают мечами. Аттила выглядит ошеломленным, а его армия бежит в ужасе, видя столь бесспорное проявление гнева Божьего.

Так что же случилось на самом деле? Чуда не произошло. Папа не был в действительности одноруким. Рядом с ним находились не святые, а римские сенаторы: экс-консул Авиений, возможно, богатейший человек в Риме, и экс-префект Италии Тригетий, дипломат, который несколькими годами ранее вел переговоры с Гейзерихом. В сущности, римская делегация была собрана с миру по нитке: денежный мешок, переговорщик на случай, ежели Аттила суеверен. Видно, таким он и оказался, поскольку присутствие пантифика помогло.

Иордан поясняет, что, когда Аттила согласился отступить, «он объявил и с угрозами признал открыто, что он принесет еще худшее зло Италии, если они не пришлют ему Гонорию, сестру императора Валентиниана и дочь августы Плацидии, с причитающейся ей частью королевских богатств»[409]. Аттиле было обещано, что он их получит. Другими словами, Лев со своими компаньонами был послан Валентинианом, чтобы согласиться на капитуляцию. Аттила получил свою невесту и приданое (золотом, не землями — но он золото и предпочитал). Он добился от Запада подчинения. Больше не было абсолютно никакого смысла двигаться на Рим, особенно, если, как полагают некоторые, продовольствия не хватало, а армия страдала от болезней.

Аттила вновь удалился в Венгрию, чтобы спланировать кампанию будущего года. В ожидании прибытия Гонории он взял себе другую невесту и в первую брачную ночь, как пишут, занялся не молодой, а обильным возлиянием, отчего лопнул кровеносный сосудик в носу, и от кровотечения Аттила умер. Учитывая, что среди немногих сведений, известных нам об Аттиле (от Приска), есть и то, что он не напивался допьяна, остается простор для размышлений о возможном убийстве[410]. Ему было 50 лет. Он так никогда и не получил Гонории, и никто не знает, что с ней стало.

КАК АТТИЛА ПОМОГАЛ СОЗДАНИЮ ПАПСТВА

Аттила одержал бесполезную победу. Подлинным победителем оказался человек, которого мы теперь называем папа Лев I. Он вернулся в Рим с легендой, которую можно было добавить к перечню христианских чудес, доказывая, что церковь спасла Рим от разграбления (которое, на самом деле, ему не угрожало). Церковь теперь была реальной силой, сменившей в Риме военную власть. Именно в этот момент Римская империя сдала Рим. Не Аттиле, а папе.

Епископа Римского называли «папа», но это была форма обращения к примерно 2000 священнослужителей. Слово означало просто papa, «отец». У епископа Римского не было специального титула. Но у Льва была вера в то, что поскольку Рим — город Святого Петра, то его епископ должен быть главой церкви.

Не каждый христианский священник соглашался с таким выводом. Лев вступил в беспощадный спор с епископом Арльским, который снимал и назначал епископов в Галлии по своему усмотрению, будто он — Господи помилуй! — сам сделался церковью.

Лев, однако, имел преимущество — его поддерживал император Валентиниан, и в 445 г. (том самом, когда Аттила стал единоличным правителем гуннов) Лев добился от августейшей особы удивительного письма. Император официально признавал примат епископа Римского над всей церковью на том основании, что тот являлся хранителем ключей Святого Петра, а Рим главенствует в империи. Более того, провозглашалось, что постановления епископа имеют силу закона и любое противодействие им будет рассматриваться как измена. Признавалось также, что гражданская власть теперь находится в подчинении у епископа Римского, наместники провинций обязаны насильно высылать любого, кто откажется отвечать на его вызов.

Епископ Арльский сдался и в 449 г. отправился в мир иной. Но все же Лев нуждался в чем-нибудь более убедительном, чем императорское письмо, чтобы упрочить свое положение нового владыки империи. Встреча с величайшим язычником на земле могла бы снять все вопросы. И сняла.

Но истина состоит в том, что не спокойствие Льва и не рука Божья отвратили от Рима языческого вождя. Просто Аттила и не собирался долго задерживаться на этой земле.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ГУННОВ

Беспощадная и эффективная в непродолжительных кампаниях военная машина Аттилы была в целом колоссом на глиняных ногах. Она просто не могла действовать на больших дистанциях и в сколько-нибудь продолжительные периоды времени.

Успехи римской армии в значительной мере объяснялись ее способностью подолгу находиться в полевых условиях. Она могла перестоять любую армию отчасти потому, что была полностью наемной, профессиональной армией, не зависевшей от призванных на сборы рекрутов, которым нужно было возвращаться домой, собирать урожай, а также потому, что ее обслуживал мощный бюрократический аппарат, организовавший доставку пайков, амуниции и разведданных. В то же время вся «бюрократия» Аттилы состояла из одного секретаря (предоставленного римлянами) и пленника по имени Рустик, который хорошо писал на греческом и на латыни.

У Аттилы не было долгосрочных стратегических целей, помимо завоевания мира. Он не составлял планов поставок продовольствия и фуража. Его армии самообеспечивались на месте, что, разумеется, приводило к опустошению окрестностей и означало, что войска постоянно должны были продвигаться вперед. Королевство Аттилы, которое выглядело странным и пугающим, было, по существу, паразитом, сосущим империю. У него не было будущего, даже если бы Аттила остался жив, а после его смерти оно исчезло без следа.

Аттила Гуннский не был близок к завоеванию Рима, на какое бы расстояние он к нему ни подошел. Реальный ущерб, нанесенный им, заключался в том, что он вынудил римлян отказаться от возвращения себе удерживаемой вандалами Северной Африки. И, что пожалуй более серьезно, заставил их думать, будто церковь способна уберечь от земных напастей.

ВАНДАЛЫ В РИМЕ

В 450 г. императорская дочь попросила Аттилу жениться на ней, чтобы избавиться от одиночества. Через пять лет жена римского императора обратилась к вождю вандалов Гейзериху, чтобы спастись от Рима.