Битва Деревьев - Илья Новак

— Схватить его! — донеслось сзади.

Септанта не стал доставать меч. Толкнул одного из солов так, что тот кубарем покатился по камням, наотмашь ударил другого в грудь. Оглянулся. И наконец увидел, кто преследует его от каменной полусферы из круглой башни: огромный скорпион, черный, как ночь — но не та, что царила над Верхним миром, а беззвездная и безлунная. Он выползал из Пирамиды, быстро переставляя ноги, сухо щелкая вытянутыми вперед клешнями. Правая половина головогруди была проломлена, что-то розовое, мягкое лезло из-под треснувшего панциря. У чудовища была дюжина глаз: более крупные посередине и пять пар мелких по бокам. Хвост резко изогнулся, и длинный шип с поблескивающей на конце густой каплей метнулся вперед. Септанта отпрыгнул.

— Кто убьет его — получит свободу!

Это выкрикнул один из спешащих за скорпионом жрецов. У барака рабы переглянулись и пошли, а затем побежали, неловко переставляя соединенные короткими цепями ноги, звеня на всю площадь.

Нос ковчега был направлен в сторону Пирамиды. Сделав несколько шагов, агач запрыгнул на железное кольцо, вцепился в канат, ведущий от кормы, и полез. Добравшись до середины, услышал звук падения и звон. Один из рабов распластался на камнях возле кольца, другие переминались рядом. Должно быть, чернокожий попытался лезть за беглецом, но в цепях это оказалось слишком сложно — к тому же натянутый канат был твердым, будто палка.

— В сторону, ничтожные!

Уже почти добравшись до ковчега, Эльхант вновь покосился вниз. Растолкав рабов, к кольцу подступили хранители Верхнего мира. Огромный скорпион в это время пятился назад к треугольным воротам. Септанта вцепился одной рукой в планшир, второй выхватил меч, развернулся и повис. Канат чуть подрагивал: жрецы пытались подняться. В свете звезд было видно, что и по второму, протянувшемуся от носа, карабкается фигура. У кольца стояло еще трое, дожидаясь, когда тот, кто полез первым, поднимется немного, чтобы можно было последовать за ним.

Эльхант рубанул. Канат лопнул с глухим шлепком, упал вместе с телом жреца — и тут же ковчег покачнулся, пальцы чуть не соскользнули с планшира. Бросив меч в ножны, агач рывком подтянулся.

Когда он перемахнул через ограждение, корма ковчега, все еще качавшегося вдоль продольной оси, начала подниматься. Эльхант побежал, скользя по наклонной палубе. Впереди он увидел тела тех двоих, кого убил, когда впервые забрался сюда, упал навзничь — бежать стало уже невозможно, — съезжая на заду. Воин и жрец лежали под бортом, скатившись к нему, когда корму задрало кверху. Агач приподнял ноги, все сильнее отклоняясь назад. Ступни ударились в бортовое ограждение над телами. Эльхант перевернулся; упираясь ладонью левой руки и вытянув тело вдоль палубы, правой достал меч. Корма поднималась, нос же оставался на прежней высоте, агач оказался лежащим ногами вверх. Кошель закачался под его лбом, шнур зацепился за уши. Осторожно, чтобы он не соскользнул с затылка, Эльхант согнул руку в локте, выгибая шею и выставляя голову над планширом. Прямо под ним вниз от закрепленной на носу железной скобы тянулся канат, по которому ползли фигуры. Палуба ковчега стала почти вертикальной. Септана ударил кэлгором, продолжая движение руки по кругу, взмахнул мечом и буквально вонзил его кончик в ножны.

Трещащий от напряжения канат лопнул. Корабль содрогнулся; низко, протяжно застонали доски и переборки. Жрецы рухнули на мостовую, два мертвых тела скатились с борта, который стал горизонтальным, и последовали за ними. Нос ковчега будто подбросило: ноги, а затем и все тело агача отделилось от палубы, он кувыркнулся через борт. Все провернулось вокруг, Септанта полетел вниз, но успел схватиться за перерубленный канат. Несколько мгновений тот проскальзывал между сжатыми пальцами, обдирая кожу, и наконец агач повис, качаясь, вцепившись в лохматые волокна, оставшиеся на месте удара.

Ковчег теперь двигался какими-то сложными зигзагами, медленно, но неудержимо разворачивался, кренясь в обратную сторону, к корме, и одновременно приближаясь к Пирамиде, наклонная стена которой надвигалась сбоку. Ухватившись за канат второй рукой, Эльхант дернул ногами — назад, потом вперед, и взлетел по короткой дуге, выпустив канат, как только борт оказался под ним.

Площадь была уже далеко внизу. После рывка нос поднялся выше кормы, и Септанта вцепился в планшир. С грохотом ковчег ударился в Пирамиду по всей длине левого борта, скрежеща деревом о гранит, взрываясь фонтанами щепок, стал заваливаться набок. Эльхант присел. Мимо промелькнули квадраты окон-коридоров, из которых лилось желтое сияние.

Качнувшись в обратную сторону, корабль начал отплывать от здания. Сверху надвигался широкий балкон, протянувшийся вдоль всей стены. Далеко-далеко сияли звезды. Агач задрал голову. Как управлять этой посудиной? Наверняка во время длительных перелетов здесь находится большая команда матросов. Балкон был уже рядом, Септанта разглядел проемы позади него и каменное ограждение в виде многоножки. Ковчег поднимался в звездную высь. Эльхант попятился, затем побежал, оттолкнувшись от планшира, прыгнул. Поджав ноги, он перелетел через ограждение, кренясь вперед, простучал пятками по камням и ввалился в один из проемов.

В широком зале было прохладней, чем на нижних этажах, хотя и здесь извивались потоки теплого воздуха. Они поднимались от лестницы; в другом конце помещения была еще одна, ведущая вверх. Раненую ладонь саднило, но это была единственная боль, которую ощущал Эльхант. Плоть его все еще полнилась жаром и холодом, клубы которых путешествовали по животу, груди и бедрам, смешиваясь, — граница, разделившая тело напополам, исчезала. Слыша топот ног, Септанта достал меч, прошел к той лестнице, что вела вниз, выглянул — и метнулся обратно. Он взбежал по ступеням, миновал еще один зал, второй лестничный пролет, затем следующий… Каждый был короче и уже предыдущего. Шум не смолкал, хотя и не приближался. Вокруг был лишь древний гранит — и никаких помещений, никаких дверей.

Путь преградил завал камней. Эльхант взбежал по ним, сунув меч в ножны, лег и забрался в узкий просвет под потолком. Затем ему пришлось соскользнуть вдоль расколотой гранитной глыбы, протиснуться у стены. Позади завала оказалась монолитная треугольная плита — идущая от самого основания исполинская лестница закончилась. Но зато здесь было окно-коридор, и Эльхант, краем глаза углядев что-то, мелькнувшее снаружи, нырнул в него, прополз, упираясь локтями и коленями, выставил голову: машина с оседлавшим ее големом быстро летела вниз.

— Кучек! — выкрикнул Септанта. — Эй!

Голем не слышал: он был уже далеко, спускаясь почти отвесно. Под собой агач видел балкон с перилами-многоножкой.

— Кучек!!

Он повернулся, лег на спину. Вершина пирамиды была прямо над ним. Раздался звук шагов, затем в другом конце коридора мелькнули фигуры. Шаги смолкли, появилось лицо. Увидев агача, жрец что-то выкрикнул.

Ухватившись за край проема, Эльхант подтянул тело вперед, сел спиной наружу, повернув голову, прижимаясь к камню грудью и щекой, поднял руки. Резко выдохнул, оттолкнувшись- ногами, — и очутился на вершине Верхнего мира.