Грустный оптимизм счастливого поколения - Геннадий Козлов

Возникший ажиотаж порушил весь размеренный уклад научной работы, внеся невероятную суматоху и даже авантюризм. Международные конференции по ВТСП шли одна за другой и собирали тысячи участников. Горячка была такая, что докладчики показывали совершенно сырые экспериментальные результаты, иной раз только что полученные из лаборатории по факсу.

При оформлении нашей делегации на первую международную конференцию сотрудник МИДа попросил меня разъяснить, в чем смысл перехода на провода линий электропередачи из этих так называемых высокотемпературных сверхпроводников:

– Если провода придется нагревать, то это же потребует больших энергетических затрат и очень неудобно.

– Да нет. Провода придется охлаждать до минус 200 градусов.

– Какая же она, к черту, высокотемпературная?

Это наглядная иллюстрация того, как умеют ученые давать названия своим детищам.

По прошествии двадцати пяти лет ажиотаж спал совершенно. Научные знания серьезно продвинулись, но ожидаемой революции в технике не случилось. Новые материалы оказались технологически неудобными. Завистники (ученые других специальностей) иной раз пеняют инициаторам бума ВТСП. В общем-то, зря, выделенные средства тогда были потрачены весьма рационально, особенно по теперешним меркам.

Современная физика – это разветвленная область исследований, простирающаяся от микромира элементарных частиц до глубин космоса, от биофизики до геофизики, от физики твердого тела до физики плазмы, от технической физики до математической физики. Усилиями физиков были созданы самые совершенные приборы, ставшие на вооружение современной биологии, химии, геологии, медицины, материаловедения и других научных дисциплин.

Больше всего грандиозного было создано в области ядерной физики и физики высоких энергий. Именно здесь не прекращаются попытки раскрыть некоторые тайны строения материи и процессов образования миров. Тайны эти природа запрятала так глубоко, что приблизиться к ним можно только путем создания огромных и дорогущих ускорителей заряженных частиц.

Первый советский ускоритель – синхроциклотрон был построен по инициативе И. Курчатова в Дубне в конце 1949 года в условиях особой секретности, поскольку большие надежды на него возлагали военные. Но, в отличие от ученых, тут их ждало скорее разочарование. Результаты проведенных исследований дали важные знания о строении материи, но не привели к созданию нового оружия. Подозреваю, что Курчатов и тогда понимал это, впрочем, как и то, что иным путем добиться строительства такой важной для научных исследований установки было невозможно.

Огромный ускоритель, имеющий электромагнит объемом с целый зал, был разработан и сооружен за два года – сроки, рекордные для того времени и совершенно нереальные для нашего. Сорвать их было самоубийством, поскольку запуск ускорителя был приурочен к семидесятилетию Иосифа Виссарионовича. Но при этом делалось все весьма основательно, так что ускоритель исправно работает и сейчас. Подобных долгожителей в мировой практике нет и, думаю, никогда не будет. Это относится и к другим уникальным дубненским установкам, поэтому и не счесть открытий, сделанных в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ) – крупнейшем международном научном центре на российской земле.

Пятидесятые годы прошлого века были для советской экономики не самыми простыми, но и в этих условиях подобные грандиозные объекты строились не без изысков, вспомнить хотя бы метрополитен. Особенно красив дубнинский синхрофазотрон, расположенный в величественном здании круглой формы с колоннадой и сферическим куполом, ставшим символом ОИЯИ.

Синхрофазотрон гораздо больше и мощнее синхроциклотрона, но при этом и его конструкция не лишена изящества и строгости линий. Магнит ускорителя вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый тяжелый в мире. Его вес 36 тыс. тонн – более пятисот груженых вагонов. Просторный двухъярусный зал управления синхрофазотроном заполнен большими металлическими шкафами и пультами с множеством регистрирующих устройств, стрелочных приборов, сигнальных лампочек, ручек, кнопок и клавиш. Не случайно именно здесь снимался фильм «Девять дней одного года». Раньше все блоки систем управления делались на электровакуумных лампах, что существенно усиливало производимое ими впечатление. Те, кому доводилось видеть старинные физические приборы, наверняка обращали внимание и на их изысканное оформление.

В дальнейшем систему управления ускорителя переоборудовали на современный компьютерный лад, так что от производимого впечатления мало что осталось, и для «киношников» он утратил всякую ценность. К счастью, мудрые руководители института сохранили старый зал в неприкосновенности для истории.

Сегодня рядом со старым ускорителем работает новый, со сверхпроводящим магнитом. Он войдет в состав амбициозного научного проекта NICA, едва ли не единственного в современной России.

В шестидесятые годы ускорители появились в ряде физических институтов Москвы и других городов. Для реализации самых грандиозных проектов был специально организован Институт физики высоких энергий в Протвине. Сначала здесь был построен самый большой в то время ускоритель У-70, а в восьмидесятые годы началось строительство суперколлайдера. Так красиво называется установка с двумя ускорителями, приводящими в столкновение встречные пучки заряженных частиц.

Ускорители являются мощными источниками радиации и обычно располагаются в помещениях с толстенными бетонными стенами, предназначенными для защиты персонала. Для особо крупных ускорителей и этого недостаточно, их строят глубоко под землей. Под суперколлайдер был вырыт кольцевой тоннель длиною более двадцати километров с двумя залами, намного превосходящими по высоте обычные станции метро. Эти залы предназначались для размещения детекторов элементарных частиц, возникающих при соударениях ускоренных протонов.

Кризис начала девяностых годов загубил этот проект. Для его завершения не хватило буквально пары лет. Ставший ненужным тоннель так и остается памятником перестройки советской науки.

Коллайдер еще большего масштаба построен в ЦЕРНе (Женева) при активном участии наших ученых и специалистов. По моим представлениям, это самое сложное в техническом плане сооружение, которое когда-либо создавалось людьми. Больше всего поражают детекторы – циклопические установки, способные детально зарегистрировать каждое из невероятно большого числа событий, происходящих при столкновении двух встречных пучков протонов, ускоренных до энергий в 7ТэВ. Буковка Т (тера) означает, что семерку нужно умножить на десять в двенадцатой степени, чтобы получить энергию в электрон-вольтах.

Частиц с такой огромной энергией в распоряжении исследователей никогда не было. Потребовались они для поиска бозона Хиггса – неуловимой и загадочной субстанции – «темной материи», гравитационные силы которой предположительно «скрепляют» Вселенную и задают массу всем остальным элементарным частицам. Физики зашли так далеко в своих изысканиях, что возникли опасения, как бы это не привело к непредсказуемым катастрофическим последствиям при запуске ускорителя. Возможно, правда, что эти страхи спровоцированы специально, чтобы привлечь внимание общественности к данному проекту, обошедшемуся в 7 млрд долларов.