Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников

В первый день пребывания Пребраны и Людмилы в юрте шамана Судуя к последнему пожаловал какой-то знатный нойон из тумена хана Бури. Нойон шепотом изложил свою просьбу на ухо Судую, не желая, чтобы об этом услышали слуги шамана.

Судуй с важностью выслушал нойона и затребовал у него плату вперед за свое колдовство. Нойон без возражений полез в кожаную сумку, висевшую у него на поясе, достал из нее горсть отрезанных женских ушей с серьгами и бросил на ковер перед сидевшим шаманом. Судуй взглядом пересчитал рассыпанные перед ним женские уши, а вернее, вдетые в них серьги, и растопырил свою пятерню с кривыми пальцами, подняв глаза на просителя.

Нойон вновь сунул руку в сумку и добавил еще пять отрезанных ушей с блестящими серьгами.

Колдовать Судуй ушел в лес, взяв нойона с собой.

Безносая монголка с рысьими клыками знаками повелела Людмиле и Пребране взять отрезанные женские уши и вынуть из них серьги.

Девушки, цепенея от ужаса, молча повиновались. Сидя на коленях одна напротив другой, они принялись за эту страшную работу. То, что это были уши знатных женщин, можно было понять по роскошным золотым серьгам, некоторые из которых были украшены жемчугом и драгоценными камнями.

Пребрана невольно вздрогнула, узнав серьгу с крошечным зеленым изумрудом. Такие серьги носила ее подруга Устинья! Со слезами на глазах Пребрана осторожно вынула золотую серьгу с маленьким изумрудным ромбиком из отвердевшего уха, покрытого засохшей кровью.

«Что же сталось с тобой, Устя? – с горестной печалью подумала Пребрана, глядя на маленькое девичье ухо у себя на ладони. – Как и где приняла ты смерть от безжалостных мунгалов?»

Видя слезы в очах Пребраны, Людмила несмело протянула ей второе ухо с точно такой же золотой серьгой с изумрудной вставкой.

Пребрана узнала родинку на мочке уха и заплакала пуще прежнего. Если в Рязани могла еще отыскаться другая пара точно таких же серег, то другой пары таких ушей не могло быть ни у кого, кроме Устиньи. Выходит, храбрая Устинья не далась живой в руки татар и сложила голову в битве!

В ту ночь Пребрана легла спать в юрте шамана с чувством тяжелой невосполнимой утраты.

На другой день Людмила и Пребрана сначала собирали сухой хворост в лесу, потом таскали кожаными ведрами воду из проруби на реке, наполняя доверху большой бронзовый котел с красивыми ручками в виде драконов. Этот котел нукеры Батыя привезли к юрте Судуя на повозке. Бронзовый котел, украшенный китайскими иероглифами, был так велик, что в нем запросто можно было сварить кабана целиком.

Было довольно холодно. У невольниц сильно мерзли руки и ноги, однако не отходившая от них безносая монголка не позволяла им долго греться у костра, заставляя работать.

К полудню продрогшие насквозь Людмила и Пребрана натаскали к юрте шамана целую гору сухого валежника и наполнили водой установленный на треноге большой котел с драконами. После этого безносая Ухрцайх позволила невольницам войти в теплую юрту, напоила их кобыльим молоком и досыта накормила монгольским кушаньем хорхуг. Так монголы называют овечьи потроха, сваренные в котле вместе с раскаленными камнями.

Затем, к удивлению Людмилы и Пребраны, им было позволено лечь отдыхать на мягком войлоке под теплыми овечьими шкурами. Усталость и сытная мясная еда разморили девушек: обе не заметили, как крепко заснули, обнявшись друг с другом.

Пребране приснилось, что они с Людмилой убегают от шамана Судуя и его страшных слуг по непрочному подтаявшему льду. Преследователи пускают в беглянок стрелы, не смея ступить на истрескавшийся лед, зияющий полыньями. Девушки бегут, скользя и спотыкаясь, а стрелы так и свистят у них над головой. Лед предательски трещит и прогибается. Пребрана слышит громкий крик Людмилы. Она оборачивается и видит, как та с треском проваливается в полынью и течение реки мигом затягивает ее под лед.

Пребрана закричала вне себя от отчаяния и… проснулась.

Она с удивлением и беспокойством обнаружила, что лежит под шкурами одна, а Людмила куда-то исчезла.

В очаге потрескивал огонь, озаряя внутреннее пространство юрты неярким рыжеватым светом. Пахло дымом, вареным мясом и овчинными шкурами. Ни шамана, ни его слуг в юрте не было.

Пребрана поднялась с постели и, набросив на себя теплый халат, направилась к выходу из юрты. До ее слуха донеслось какое-то неясное завывание, заглушаемое частыми ударами в бубен.

«Шаман опять колдует», – мелькнуло в голове у Пребраны.

Выйдя из юрты на морозный воздух, Пребрана увидела вдалеке темный лес, над которым гасли багряные отсветы заката, и пылающий костер рядом с юртой. Жаркое пламя стреляющего искрами костра лизало днище большого бронзового котла, над которым поднимался густой белый пар от закипающей воды.

За костром происходило какое-то действо: там с завываниями двигался по кругу, притопывая ногами и ударяя в бубен, шаман Судуй.

Движимая любопытством, Пребрана несмелыми шагами обошла костер и стоящий на треноге котел. Ночной сгущающийся сумрак окружал это широкое пятно на снегу, озаренное высоким пламенем костра. Глаза Пребраны расширились от ужаса при виде открывшегося ей зрелища. В центре круга, вытоптанного на снегу приплясывающим шаманом, лежала голая мертвая Людмила с разметавшимися рыжими волосами. Смерть Людмилы наступила от удушения. Пребрана увидела ременную петлю у нее на шее. И еще она увидела отрезанную по самое бедро ногу Людмилы на залитом кровью снегу.

Безносая Ухрцайх и одноглазый Олбор, склонившись, деловито орудовали ножами, отрезая у бездыханной невольницы вторую ногу. Хруст рассекаемой плоти и сухожилий вызвал в Пребране прилив лютой ненависти к мунгалам. Она решила, что слуги шамана лишь затем и убили Людмилу, чтобы приготовить некое блюдо из ее мяса.

– Что вы творите, нехристи?! – вне себя от гнева закричала Пребрана. – Вы – не люди, вы – чудовища! Вас нужно убивать, как бешеных собак! Давить, как клопов! Нужно истребить под корень все ваше сатанинское племя!..

Шаман Судуй прекратил свои завывания и замер на месте, с раздраженным недовольством глядя на то, как его слуги борются и не могут одолеть разъяренную Пребрану, которая таскает их за волосы и безжалостно колотит выхваченной из костра раскаленной головней. Пустить в ход ножи слуги шамана не имели права, поскольку красивая подруга рыжеволосой невольницы была нужна Судую живой и невредимой.

Наконец на помощь слугам, которым Пребрана успела в кровь разбить лица, подоспели Батыевы нукеры, находившиеся в отдалении, как им и полагалось. Трое здоровенных нукеров связали рыдающую от бессильной ярости Пребрану по рукам и ногам, отнесли ее в юрту и оставили там. Рассерженная Ухрцайх, схватив Пребрану за волосы, силой влила ей в рот какой-то приторно-кислый напиток, от которого та провалилась в сонное забытье.

Истинная цель убийства Людмилы шаманом Судуем и его слугами открылась Пребране, когда она пробудилась после долгого забытья. Пребрана видела, как одноглазый Олбор принес в юрту сваренные в кипятке ноги Людмилы, а безносая Ухрцайх срезала с них мясо острым ножом. Это мясо слуги шамана скормили собакам, стерегущим их овец.