Потаенное наслаждение - Джена Шоуолтер

Рейес провел кончиком пальца по дереву двери. Затем медленно отступил назад. Лишь достигнув конца коридора, он отвернулся. Хромая, двинулся прочь, замечая на ходу, что пропали некоторые предметы обстановки. Парочка столов, все принесенные Эшлин безделушки.

На стенах не было крови, а значит, воины потрудились на славу, убирая место побоища. Благо, он не встретил никого из них с расспросами. Не был уверен в своей реакции на вопросы о Данике.

«Даника», — внезапно вскричал демон Боли.

«Умолкни», — ответил он.

Но чем большее расстояние отделяло его от Даники, тем громче ревел демон в его сознании.

«Даника», — опять закричал демон Боли.

«Я просвечиваю от пулевых отверстий. Чего еще тебе не хватает?» — рявкнул в ответ Рейес.

«Ее»

«Почему?» Она — воплощение наслаждения. «Она не для нас»

«Моя»

«Нет!»

Воин сбежал по лестнице, делая большие и яростные шаги, которые буквально поедали расстояние до подземелья.

Возле камеры Аэрона он нашел Люциена, молча, вцепившегося в прутья решетки.

Рейес остановился рядом и заглянул внутрь. Аэрон по-прежнему был прикован к стене, но глаза его светились ярко-красным светом, а клыки удлинились и заострились. Ногти превратились в орудия убийства.

Демон — Легион — скользил по нему, оборачиваясь вокруг шеи, сползая вниз по рукам, а потом к щиколоткам.

— Он умеет переноситься, — сообщил Люциен. — Возник посреди камеры, а теперь отказывается разговаривать со мной.

— Я говорю, — возразил демон.

— Скажи, где ты был.

— В Аду.

— Зачем?

— Узнаешь, когда друг мой получит свободу, — ответил Легион, высовывая свой раздвоенный язычок. — Он грусссстит. Моя не любит, когда он грусссстит. Потому мы торгуемсссся.

По правде говоря, Аэрон выглядел разъяренным, следя взглядом за каждым движением Рейеса, но он не намеревался спорить по этому поводу.

— Боюсь, что не могу торговаться с тобой. Если Аэрон получит свободу, он попытается убить мою женщину. И Аэрон, — обратился он к воину, — думаю, тебе будет приятно узнать, что ты не убивал бабушку Даники. Ты ушел, так и не нанеся смертельного удара.

Дыхание воина на миг задержалось.

— Я потерпел неудачу.

— Повод для радости.

— Я потерпел неудачу, — жестко повторил Аэрон.

Рейес вздохнул

— Ой-йой. Ты разозлил его, — Легион сделал низкую стойку, готовясь к нападению. — Заплатишь за это.

Неужели никто не встанет на его сторону?

— Успокойся, мальчик, — сказал Люциен маленькому демону. — Мы желаем Аэрону добра.

Легион зашипел как дикая кошка, буквально расцарапывая этим звуком Рейесову кожу.

— Моя не мальчик. Думаешь, я мальчик?

Все замерли, обращая к нему взгляды. Даже Аэрон.

Рейес оказался первым к кому вернулся дар речи.

— Ты… девочка?

Кивок.

— Моя хорошенькая.

— Да, — Рейес переглянулся с Люциеном. — Красавица.

Аэрон все еще не оправился от шока.

— Мне нужна твоя помощь… милая. В Аду один демон допрашивал проклятую душу о женщине, — обратился к демону-девочке Рейес, возвращаясь к интересующему их вопросу. — Моей женщине. Думаю, он хочет причинить ей вред. Ты знаешь что-то об этом?

— Ой. Ой. Новости из Ада, — ответил Легион, кривя рот в гордой, счастливой улыбке. Он — она — обернулась к Аэрону. — Все говорят об этом. Приходившшший демон рассказал им. Можно я скажу, можно?

Храня молчание, Аэрон кивнул.

— Она — билет на небессса. Какой бы демон не нашшшел ее, он иссспользует ее, чтобы сссбежать.

Сабин доковылял до центра комнаты развлечений и обернулся — пошатнулся, проклятье! — чтобы рассмотреть находящихся здесь.

Кто-то играл в бильярд, остальные смотрели телевизор. Кто-то выпивал. Эшлин сидела на коленях Мэддокса.

— Что будем делать с девчонкой? — прохрипел он.

Его горло еще царапало, исцеляясь от дыма взрыва, которым он надышался.

Все взгляды оказались прикованы к нему.

— Изучать ее рисунки, — ответил Люциен, держа в руке кий. — Это все, что мы можем.

— Это, а также хорошо к ней относиться, — вмешалась Эшлин.

Добросердечные женщины — погибель этого мира.

— Теперь, когда Ловцы знают, где она, они будут еще усердней преследовать нас.

— Думаю, это обрадует тебя, — сказал Парис, отводя взгляд от «пиршества плоти» на экране телевизора.

«Так и будет, как только я полностью восстановлюсь»

Даже сейчас ему хотелось прислониться к стене.

— Надо запереть ее где-нибудь, там, где они и не вздумают ее искать.

Эшлин решительно покачала головой.

— Ни в коем случае.

— Ага, желаю удачи с Рейесом, — Уильям хлопнул по плечу Люциена, хотя его восхищенный взгляд не отрывался от Сабина. — Мужик на диво умело справляется с кинжалами.

— Кто приглашал тебя вмешаться в разговор? — буркнул Сабин.

— Анья, — ухмыляясь, ответил бессмертный. — Сказала, что я могу оставаться сколько угодно. А теперь ты дашь нам доиграть или как?

Сабин ничего не мог поделать с собой — этот нахальный мерзавец нравился ему все сильнее.

— Анья, обуздай-ка своего приятеля.

— Зачем? Я же выигрываю.

Парочка вернулась к игре. Люциен любовно следил, как Анья наклоняется для удара.

— Я предпочту, чтобы мы убили девчонку вместо того, чтобы она оказалась в лапах наших врагов. Она слишком могущественна, и может сильно навредить нашей цели.

Никто не удосужился ответить. Они уже сбросили его со счетов.

Кейн взял бутылку вина, и стекло треснуло.

— Проклятье!

Закатив глаза, Сабин подошел к нему, схватил другую бутылку и наполнил бокал.

— Держи. Итак? — настоял на ответе воин.

Торин, стоявший в углу — одинокий и недосягаемый — наконец-то вознаградил его репликой.

— Тронь ее, и наши группировки вновь разделятся. Рейес скорее умрет, чем потеряет ее, а я предпочту утратить тебя, вместо того, чтобы причинить ему боль.

Сабин вздохнул, провел ладонью по своему расписанному синяками лицу. Он ценил этих воинов и более не желал их терять. Возможно, настанет день, когда они вновь будут ценить и его, как прежде.