Танцующая с ветром - Ксения Анатольевна Вавилова

языке. Скривившись, я в миг пришла в себя.

- Охой, что это. – прижав рукав к губам, спросила я.

- Вино.

- Ви… - начал было Рокеро и тут же сам себя оборвал, зашипев - Вино?! Здесь нельзя хранить вино.

- Тебе нельзя, ты и не храни. – легкомысленно отмахнулся его брат.

- Ладно, ладно, мы ушли от сути. – перебила я, едва начавшуюся перепалку, заработав гневный взгляд Рокеро – Так что скажем Широ?

- Пусть, - задумчиво протянул Хэчиро – я хожу на встречу с представителями торговых домов и пытаюсь договориться о торговле на моем острове.

- А что с Запретным городом.

- Скажем так, я знаю пару лазеек. – отозвался Хэчиро и покосился на брата, что этих лазеек, по-видимому, не знал – Но есть одна загвостка, мне нужен свой человек внутри, что бы открыл дверь.

- Я прикажу слугам… – начал было Рокеро.

- Нет, нет, нет. Тогда это место быстро перестанет быть секретом, и мы лишимся козыря. Нам нужен свой человек во дворце. – сказал он и выразительно посмотрел на меня.

- Зная вашего брата, он запрет меня где-нибудь в подвале. – отозвалась я.

- Зная тебя, ничего хорошего з этого не выйдет. – словно мальчишка, задумавший пакость усмехнулся восьмой принц, до жути напомнив мне его учителя.

45 – Мы так не договаривались

В мой мир вернулось подобие гармонии.

Днем я пела, теперь уже не скрываясь – это было частью плана Казэ. Ему было важно, что бы народ меня полюбил. Он считал, что народная любовь и узнавание послужат мне щитом.

Вечером возвращалась в гостиницу и сидела слушала разговоры на веранде, а разговоры эти были прилюбопытнейшие.

- А я тебе говорю! От того, кто родился четвертым, ничего хорошего ждать нельзя. – шептались два торговца, но так громко, что все в бао их слышали – Сам подумай, родился от четвертой жены, четвертым ребенком, занял четвертый по величине остров. Говорю тебе, навлечет на нас этот демон бед неописуемых.

- Тише. – шикнул на друга второй, пригибаясь к чашке с супом – Накликаешь неприятности. Я слышал, что Его люди рыщут по городу, отлавливают всякого кто плохо о Нем говорит и немилосердно секут.

- За что? – выпучив глаза, возмутился его собеседник.

- За длинный язык. Молчи и ешь.

Такие разговоры я слышала на удивление часто. Они возникали в большом скоплении людей, в местах многолюдных, но не слишком шумных. Реши они поговорить на базаре, едва ли кто-то обратил бы на сплетников внимание, кроме карманников.

В другой день в большой общей купальне сенто, я сидела в горячей воде с другими женщинами, слушала разговоры мужчин за перегородкой.

- Говорят, он хочет забрать Морскую ведьму и запереть в Запретном городе. Что бы вся благодать досталась ему одному.

В конце недели я пошла в прачечную, недалеко от города, где вновь говорили об этом:

- А она хоть красивая? Эта ведьма-то?

- Была красивой. Но четвертый демон её изуродовал, когда она его отвергла. Все что у неё осталось, это голос и тот он хочет забрать.

Остается только поаплодировать Казэ и восхититься работой его агентов, что разносили пропаганду вместе с ветром. Из меня лепили поруганную, обиженную злыми мужчинами жертву, которой стоило посочувствовать и защитить. Широ же рисовали каким-то чудовищем, которое разве что младенцев не есть, но только пока.

Телохранитель четвертого принца встретил меня на базарной площади в полдень, когда шла самая бойкая торговля.

- Госпожа Медзё. – он сдержано поклонился.

- Господин Ода. – отозвалась я, возвращая поклон.

- Вас ждут.

Мы прошли вверх по главной улице, до площади, где сели в рикшу. Приличные люди пешком не ходят, особенно в Чайный квартал. Здесь он назывался Садом улыбок, где обитали прекраснейшие и самые дорогие из чансань.

Чансань – материковый аналог кисен. Мастерицы развлекать мужчин беседой, пением и танцем. Их можно было сравнить с западными куртизанками, что имели постоянных любовников – покровителей, а их услуги стоили очень, очень дорого.

Мне возвращаться в подобный район было не приятно. Я бы предпочла впредь держаться от таких мест как можно дальше.

У богатого дома, что судя по таблички у ворот, звался Храмом нежности, нас встретили. Красивые, словно куколки девушки в бесстыже-облегающих нарядах, проводили нас в один из залов. Стены укрыты алыми занавесками. На мебели поблескивает позолота. Толстые ковры под ногами, делающие шаги беззвучными. Я уже скучаю по простым, но изящным комнатам острова Со.

Широ сидел на низком диване и играл в маджонг с чансань, напротив. Прелестное создание, одетое в нежный розовый шелк, с черными словно ночная река волосами, подобранными в высокую сложную прическу, украшенную спицами с жемчугом. Неизменное зеленое одеяния принца, казалось неуместным в это красном комнате.

- Господин. – Ода поклонился и вышел.

- Вы выполнили мое поручение? – не отрывая взгляда от доски спросил принц.

- Да.

Едва ли мне предложат сесть, потому я сама прошла к стене и опустилась на подушки. Садиться рядом с диваном или в близь чансань я не решилась.

Девушка стрельнула в мою сторону подозрительным взглядом, темно-серых глаз. Выбеленное рисовой пудрой милое личико, с подведенными глазами, алыми словно вишня губами и золотым полумесяцем на лбу. Даже я готова признать, что она прекрасна. Меня ни наряд, ни краска на лице, такой красивой не сделают. Оно и к лучшему. Так безопаснее.

Вытащив письмо, я передала его девушке, что одарила меня новым настороженным взглядом.

- Открой и скажи, что там.

Девушка развернула листок, зачитав фамилии и название торговых домов.

- Человек, о котором вы спрашивали пытается наладить торговое сообщение с островом. – не зная на сколько откровенной могу быть рядом с посторонней девицей, произнесла я.

- И как же вам удалось это выяснить?

- Я с ним поговорила.

Оторвав взгляд от доски, он посмотрел на меня. Морщинка мед бровей стала глубже.

- Поговорили?