Он придет - Джонатан Келлерман

– Угу, – толстый снова кивнул, – никаких местных телок, никаких пьянок. Рабочие люди сто лет так поступают – мой старик работал на Бриндамуре до того, как вступил в профсоюз, а я туда мотаюсь, только покуда он и меня туда не пристроит. Тогда в жопу всех этих отшельников. Он мне рассказывал, что у них в те дни даже песня была: «Бери больше, бросай дальше, а потом беги на пароход».

Он рассмеялся и хлопнул своего приятеля по спине.

– А что вы хотите найти? – Щедрая Душа прикурил следующую сигарету и засунул ее в неопрятную дыру на месте верхних резцов.

– Дом Хиклов.

– Родственник ихний, что ли? – спросил Дуг. В глазах у него, похожих по цвету на море вокруг и налитых кровью, вдруг промелькнуло туповатое беспокойство – не окажусь ли я тем, кто повернет его слова против него.

– Нет. Я архитектор. Еду просто поглазеть. Мне говорили, что дом Хикла может представлять интерес. Якобы самый большой на острове.

– Скажете тоже, – буркнул он. – Они там все большие. В любой из них весь мой долбаный район влезет.

– Архитектор, говорите? – Физиономия Щедрой Души осветилась интересом. – А долго на такого учиться?

– Пять лет в колледже.

– Забудь! – подколол его толстый. – Ты же у нас полный тупица, Харм. Для начала читать и писать выучись.

– Пошел в жопу, – добродушно отозвался его друг. И мне: – Я тут прошлым летом на стройке работал. Архитектура – это жутко интересно.

– Еще как. Я проектирую в основном частные дома. Вот езжу, подсматриваю новые идеи…

– Классно. Главное, чтоб интерес не пропадал.

– Интерес, интерес… – ворчливо заметил Дуги. – А вот в нашей работе – ни хрена интересного, чувак. Только мусор подбираем… Блин, а вот в этом клубе действительно весело – на прошлой неделе мы с Мэттом пару использованных резинок на поле нашли, прямо возле одиннадцатой лунки! И все это мимо нас, Харм.

– Лично мне такого веселья не надо, – отрезал Щедрая Душа. – Если хотите узнать про дома, мистер, спросите у Рея.

Он повернулся и перегнулся через спящего, чтобы ткнуть локтем малого с комиксами, который уткнулся носом в свое чтиво и ни разу не поднял взгляд. Когда он это сделал, то вид у него был либо как у беспросветно тупого, либо как у сильно одурманенного.

– Э?..

– Рей, дурная твоя башка, вот человек тут спрашивает про дом Хикла.

Парень непонимающе прищурился.

– Рея с кислоты совсем растащило, так до сих пор и не отпустит. – Харм ухмыльнулся, показав гланды. – Ну давай, чувак, где дом Хикла?

– Хикл, – проговорил Рей. – Мой старик когда-то там работал – говорил, жуткое место. Зловещее. Вроде где-то на Шарлемань. Старик обычно…

– Ладно, чувак. – Харм ткнул голову Рея обратно в комикс. – У них вообще чудные названия улиц на этом острове, мистер. Шарлемань[103], Александр, Сулейман…

Завоеватели. Изысканная шуточка сверхбогатеев явно ускользнула от тех, на кого она была нацелена.

– Шарлемань – это в самой глубине острова. Езжайте прямо мимо главной аптеки, мимо рынка, где-то с четверть мили – смотрите внимательней, указатели там частенько не видать из-за деревьев – а потом… дайте подумать… А потом сразу направо, это и будет Шарлемань. А там уже лучше поспрошайте.

– Весьма признателен. – Я полез во внутренний карман, вытащил бумажник, выудил из него пятерку. – Вот вам за труды.

Харм вытянул руку – протестующе, а не чтобы взять деньги.

– Даже не думайте, мистер. Мы ничего такого не сделали.

Дуг, толстый парень, сердито посмотрел на него и хмыкнул.

– Да пошел ты, Дуги, – сказал парень с недостающими зубами. – Чё мы такого сделали, чтобы нам деньги брать?

Несмотря на неухоженные волосы и зону боевых действий во рту, Харм явно обладал умом и определенным чувством собственного достоинства. Он был из тех ребят, которых я не возражал бы иметь на своей стороне, если вдруг припечет.

– Давайте тогда просто проставлюсь.

– Не, – сказал Харм. – Нам больше нельзя, мистер. Нам на это поле через полчаса. Рабочий день начинается, надо быть в форме. А то вот этот пузан если выпьет, то упадет еще, покатится и всех нас задавит.

– Иди на хрен, Харм, – отозвался Дуг, без сердца.

Я убрал деньги.

– Большое спасибо.

– Реально не за что. Вот если будете строить какие-нибудь дома, где профсоюз не при делах, и вам понадобятся надежные крепкие ребята, помните про Хармона Линдквиста. Я есть в справочнике.

– Обязательно.

* * *

За десять минут до того, как паром подошел к берегу, сквозь густой занавес дождя и тумана проглянул остров – продолговатая, приземистая серая глыба. Если б не куафюра из деревьев, прикрывавшая бо́льшую часть скалистых берегов, выглядел бы он в точности как Алькатрас[104].

Я спустился на автомобильную палубу, забрался за руль «Новы» и дождался, когда человек в оранжевом махнет мне на выезд. Сцену снаружи словно перенесли сюда прямиком с улиц Лондона. Черных пальто, черных зонтиков и черных шляп вполне хватило бы, чтобы заполнить Пикадилли. Розовые руки сжимали портфели и утреннюю «Уолл-стрит джорнал». Глаза смотрели прямо перед собой. Губы сурово поджаты. Когда ворота у подножия трапа открылись, они двинулись сомкнутым строем – каждый человек на своем месте, каждый надраенный черный ботинок поднимается и опадает в такт невидимому барабанщику. Эскадрон рафинированных джентльменов. Джентльменская бригада…

Сразу за портом вокруг высоченного вяза раскинулась маленькая площадь, вокруг которой выстроились несколько торговых и офисных зданий: банк с затемненными стеклами, брокерская контора, три или четыре богатого вида магазина одежды с консервативно одетыми безликими манекенами в витринах, бакалейная и мясная лавки, химчистка, которая служила одновременно местным почтовым отделением, два ресторана – один французский, второй итальянский, сувенирный киоск и ювелирный салон. Все они были закрыты, улицы пусты, и, за исключением стайки голубей, устроивших конференцию под вязом, никаких признаков жизни не наблюдалось.

Следуя указаниям Харма, Шарлемань-лейн я нашел без труда. Через тысячу ярдов от площади дорога сузилась и потемнела, оказавшись в тени папоротников, чертова плюща и кленов. Сквозь стену зелени там и сям проглядывали ворота – литого чугуна или красного дерева, причем последние чаще всего были укреплены стальными пластинами. Ни почтовых ящиков, ни указателей с названиями. Участки, похоже, отстояли на несколько акров друг от друга. Несколько раз я мельком углядел усадьбы за воротами – просторы холмистых газонов, наклонные подъездные дорожки, вымощенные кирпичом или камнем, импозантные величественные дома в различных классических стилях – тюдоровском, регентства, колониальном, подъездные дорожки, уставленные лимузинами – «Роллс-Ройсами», «Мерседесами» и «Кадиллаками», равно как и их более утилитарными четырехколесными родственниками – американскими универсалами с фальшивым деревом на бортах, шведскими «Вольво», японскими малолитражками. Раз-другой я заметил садовников, трудящихся под дождем, – их бензиновые газонокосилки трещали, словно брызгаясь слюной, и изрыгали дым.